— Будешь бицца, волосатый? — прищурился Сыч.

— Да!

— Ништец! — обрадовался главарь.

Тут заголосили и остальные пленники.

— Мы тоже хотим жить! Да!

— Кароч, — объявил бритоголовый. — Победитель поживет ищчо до завтра! Слово пацана! Все слыхали?

Витенька, похоже, не веря своим ушам, медленно поднялся с колен. Его взгляд приобрел осмысленное выражение, а губы сжались в суровую нитку. Он встрепенулся и ломающимся голосом крикнул Сычу:

— Я тоже буду драться! Я всех побежу… победю! Вы должны выдать мне оружие! Слышите? Без оружия не интересно!

— Ладно, пухлик, держи епта! Смотри только не обосрись! — Тяпа положил ему в ладошку тесак, которым едва не разделал пять минут назад.

Витенька нервно притопывал, разглядывая острую сталь клинка, когда выводили волосатого. Тому выдали красный пожарный топор с длинной рукояткой.

— Йе-е-е-е!!! Начали, епта! — воскликнул Сыч и выстрелил в воздух из ментовского ПМ.

Волосач откинул роскошную прическу с глаз и, перехватил топор, быстро двинулся вперед. Толстяк заверещал, как ошпаренный поросенок, и бросился в атаку. Газманчик ловко ушел от неуклюжего взмаха, двинув топорищем в затылок. Ахнула мамаша. Гопота взорвалась ржачем. Витенька пробежал несколько шагов по инерции, но не упал. Завертел головой, отыскивая противника. Тот легко и непринужденно двигался по кругу. Не оставалось сомнений, кто одержит победу.

— Мочи жиртреста, волосатый! — крикнул кто-то из зрителей.

— Щекастенький, я отведаю жаркое из твоих ляжек! — подхватил другой.

Красиво крутанув топором, Газманчик снова увернулся от корявой атаки. Рысцой отбежал в сторону, крутанулся на месте и рывком бросился на толстого, отводя оружие в смертельном замахе. Но его подвел развязавшийся шнурок. Не добежав до цели, волосач смешно взмахнул руками и растянулся во весь рост. Виктор будто этого и ждал. С грацией японского якодзуна прыгнул в воздух и обрушился всей тушей на Газманчика. Затем вскочил, подпрыгнул и приземлился уже на жопу. Что-то явно хрустнуло. То ли ребра, то ли хребет волосатика.

— Ы-ы-ы! — безумно пропищал Витенька. Потные волосенки торчали во все стороны, драный пиджак топоршился.

— Херасе, жирный мочит! — разинул рот бугай Тяпа.

— За тебя, мамулечка! — выкрикнул толстопуз и, оттянув за шикарный причесон голову, резанул по тощему горлу.

— Ваще ништяк! Давай следующего! — приказал Сыч.

— Ты! А ну, выходи! — Тяпа выдернул из клетки Юрика. — Че, обделался уже, дохляк? На, держи, дрищ.