– Не синий, а серый, – авторитетным тоном поправил его Карась: – То индийский чай был. В длинной такой пачке. Не кубиком пачка была, а именно длинная.

– Синий! Синий слон был! – Немедленно развернулся к нему Чум: – Я что? Дальтоник по-твоему?!

– А мне, отец, – подал голос Благоволин, подпирая щеку рукой: – Я тогда ещё в школе учился, настоящий китайский подарил. Я тогда жутким водохлебом был. С жасмином тот чай был. В высокой зелёной коробке, с золотыми цветами. Пах он, – Прижмурился Благоволин: – Обалдеть как! А ты? – Повернулся он к Маслову, рассеяно гонявшему ложечку меж пальцев: – Что молчишь?

– А что говорить? – Отложив в сторону свою игрушку он потянулся было к кружке, но передумал и сплетя пальцы, опустил руки на стол: – Я же детдомовский. Что нальют, то и пью. Пил. Тогда. И вообще! – Подняв голову он пробежал взглядом по улицам товарищей: – Если вы тут вечер воспоминаний решили устроить, то я в свою каюту пойду. Как до дела доберётесь – вызовите.

– Извини, – Дося, сидевшая с ним рядом, погладила Игоря по руке: – Никто и не думал тебя обидеть. И до дела дойдём, просто, – она замялась и Карась, сидевший по праву капитана во главе стола, кивнул её словам, беря инициативу в свои руки.

– Тяжело, Игорь. Мы, Виктора Анатольевича более десяти лет знаем, и чтобы он, вот так разом – хоп и изменился, нет, – покачал он головой: – Не верю. Под контролем он. Так я думаю.

– Вряд ли, – не согласился с ним Игорь: – Я Савфа знаю – ему тупая марионетка не нужна. Тут скорее он верно сыграл, пообещав Змееву то, от чего он не смог отказаться.

– Например?

– Молодость. Змееву сколько?

– За шестьдесят точно, – нахмурился Карась: – Думаешь на это взял?

– С шестидесяти сразу в двадцать прыгнуть – кто ж откажется, – Чум, осторожно и беззвучно отпивший чая, победно взглянул на Досю – «вот мол, могу!», но та, не оценив его стараний, лишь равнодушно кивнула, родив этим во взгляде Чума неподдельное страдание.

– Верно, – кивнул Маслов, не отрывавший взгляда от сплетения пальцев: – Здоровье, силу молодого тела и власть. Думаю, нет – уверен, этим его Савф взял. Ну и благо всем людям Земли, – чуть подумав добавил он: – Но это уже так – по остаточному принципу.

– Молодость и всё прочее, – взгляд Карася, скользивший по столу, остановился на Игоре: – А тебя чем он искушал? Ты летать хотел, но Савф, хоть и Бог, этого не уловил. Тогда чем?

– Вот поэтому, – кивнул Игорь, не поднимая головы: – Он и не Бог. Ведь Бог – всемогущ, а Савф…

– Игорь, – тон Карася был строг: – Не увиливай. Чем Савф тебя искушал?