Её цель, и потенциальная добыча, даже не думала бежать прочь.

Похлопав руками по карманам, человек, стоявший метрах в семидесяти от механоида, вытащил пачку сигарет и, поправив сползавший с плеча карабин, чей толстый ствол выдавал наличие глушителя, неторопливо закурил, пуская струю дыма к земле.

Голова машину чуть довернулась, фиксируясь на жертве, а затем, едва слышно взвизгивая сервоприводами, поплыла вперёд, увлекая за собой тело, походившее на бочонок бледно желтого металла, поставленный на множество тонких лапок, осторожно переступавших по земле.

Практически бесшумно – писк моторов был не громче комариного, грудь машины раскрылась, и из её глубины высунулось наружу нечто вроде клубка, сплетённого из тонких, светло-серых нитей. Чуть поёрзав на месте – как кот, готовящийся к прыжку, бочонок приподнял распахнутую грудь вверх, его голова качнулась, уточняя данные баллистической траектории, но новый звук, негромкий, похожий на короткое, сдавленное шипение и последовавший за ним щелчок, свёл на нет все его старания.

Вздрогнув, не понимая, что произошло, голова, изогнув петлёй шею, развернулась к телу, и удивлённо, если это можно было применить к машине, принялась рассматривать отверстие, возникшее в самом основании гибкого шланга, удерживавшего её коробку.

Новое шипение и новый щелчок принесли ещё одну дырку в шее механоида и та, сдавшись силе пуль, переломилась, роняя в траву, начавшую было разворот к человеку, голову. Бочонок же, предоставленный самому себе и лишённый указаний от центра, покачнулся, выпрямляя корпус, поводил клубком из стороны в сторону, а затем, словно радуясь возможности предаться безделью, сомкнул створки груди, скрывая клубок и, пятясь задним ходом, скрылся в кустах, оставляя часть себя лежать в траве.

Куривший всё это время человек, облегчённо выдохнул, вытер выступивший на лбу пот и, подняв кулак, погрозил им в сторону ничем особо не примечательной кочки.

– Ну? Уснули?! – Отбросив в сторону сигарету, Благоволин, поправив сползавший с плеча карабин, двинулся к кустам, за которыми скрылся их подранок. Кочка же, стоило его кулаку опуститься, ожила, и с земли поднялся, потягиваясь, Чум одетый в костюм «Леший».

– Однако, твоя зря ругаться, начальника, – держа винтовку с мощной оптикой на сгибе руки, он поспешил за Благоволиным: – Моя момент ждать, ветер нюхать, зверя глаз бить. Эээ… – На миг остановившись, он почесал затылок и продолжил: – Шея бить. Она есть тонкий-тонкий. Моя…

– Кончай комедию ломать, – Благоволин, остановившейся в паре шагов от головы, водил пальцами по экрану небольшого планшета, вытащенного из-за пазухи.