– Огонь по готовности! – Уловив, наконец, в колебании травинок несвойственное соседям движение, Благоволин зажал спуск, и его винтовка часто закашляла, посылая в подозрительное место длинную очередь. Ещё несколько секунд и солидное кхе-кхе-кхе, которое, в отличии от его кашля, было вознаграждено возмущённым визгом механоида, обозначило Чума, стрелявшего откуда-то слева.

Чертыхнувшись – досада от промаха обожгла грудь, Благоволин вскочил на ноги и над его головой тотчас что-то свистнуло, заставив человека дёрнуться в сторону.

– Не мельтеши! – Справа, заглушая голос Доси, солидным басом рявкнул её АШ-12 и новый вопль раздираемого картечью на части механизма, практически слился с её довольным визгом.

– Ааа! Не нравится?! Ну так я вам! – Что она им сделает договорить Дося не успела – над терзаемой пулями травой возник знакомый бочонок – тот самый, с обрывком шеи. Вытянув ножки в струну, он крутил раскрытым корпусом пытаясь выбрать цель, постоянно промахиваясь мимо замершего Благоволина и Доси с Масловым.

– Ах, ты ж, тварь! – Карабин Благоволина затрясся, выдавая длинную очередь, АШ-12 рявкнул, выплюнув пригоршню картечин и на их фоне выстрел из Нагана, запоздалый и какой-то тихий на фоне общей какофонии, прозвучал как финальная точка, завершившая существование подранка. Его корпус, практически превратившийся в решето, задёргался, выплёвывая из дыр струйки белого пара, клубок, поймавший несколько картечин, провалился куда-то внутри, пропадая из виду, а сам механизм, продолжая трястись, опрокинулся на спину, вытянув к небу частокол тонких, конвульсивно подёргивавшихся, лапок.

– Что-то вы, однако, долго, – бесшумно возникший рядом Чум, шмыгнул носом: – Моя четырех успокоила, пока вы с этим, – кивнул он на бочонок, ножки которого медленно складывались, делая механоида похожим на дохлого жука: – Возились. Вон, видите? – Закинув ствол на плечо, он махнул рукой в сторону тонких, быстро таявших в воздухе, белых струек.

– Так я это, Дось, герой, – выпятив грудь под разлохмаченным костюмом, посмотрел он на девушку: – А герою – премия положена.

– Сухпай пожуй, – не оборачиваясь кивнула она, наблюдая как Игорь, сызнова натянув перчатки и держа руки как хирург перед ответственной операцией, приближается к бочонку.

С останками подранка он провозился недолго – покрутив измочаленное тело и так, и эдак, Маслов, не прошло и десяти минут, выпрямился разочарованно качая головой:

– Тут такая каша, кивнул он на разноцветную мозаику, вытряхнутую на траву: – Что Технократы и монеты за это не дадут. Дось, – он неодобрительно покосился на её АШ-12: – Ну вот картечью-то – зачем? С него, разве что лапки отодрать можно.