Лестница кончилась. Я оказался в тускло освещенном помещении, выбравшемся откуда-то из времен холодной войны. Мотки проводов, красные лампочки и железо, железо, железо… Здесь все пахло железом. Наверное, когда-то это помещение было бомбоубежищем, но задолго до того, как этот мир канул в бездну войны, уничтожившей ее.

— Это маскировка. Он еще не ожил.

Знакомый голос. Хотя, разве я ожидал встретить кого-то другого?

— Давно не виделись, — сказал я, не поворачиваясь к Аларии. — Почти год… нет, девять месяцев, я прав?

— А как же те дети, которых ты убил в Отражении? Разве не по моей просьбе ты сделал это? Разве не я приказала тебе их убить?

— Я имею в виду — не виделись наяву.

— Отражение — тоже явь. Оно так же реально, как я или ты. И действия, совершенные там, отражаются на этом мире. И… — она на миг замолчала. — Посмотри на меня!

Я послушно повернулся. Все равно ничего другого не оставалось.

Алария, новая Владычица, стояла в непринужденной позе. На ней было все то же платье, что и при первой встрече, на Земле. Лицо искажала та же усмешка, хотя сейчас она выглядела скорее победоносной. Так почему же я решил, что выражение ее лица не изменилось? Правильно. Она улыбалась, не разжимая губ, чтобы не показывать свои кривые зубы.

Вот он — новый Владыка. Некрасивая девушка, стесняющаяся принять себя такой, какой она есть. Признаться себе в своем уродстве. Пусть даже не моральном, хотя бы физическом.

— … и ты принял мой вариант развития событий, — закончила Алария, глядя мне прямо в глаза.

Да, глаза у нее что надо. Почти как у Орайи.

— Все еще хочешь воскресить ее? — Усмешка на ее лице стала горькой. Неужели ревнуешь, Владычица? — Или ту смазливую сучку Силию? А, быть может, обеих сразу? Может, и мне найдется место в этом гареме из сильных мира сего? Тебе, ничтожеству с захудалой планетки? Хватит тебе троих? — Алария уже почти кричала. Ее и без того некрасивое лицо теперь было по-настоящему уродливым. Зубы блестели в хищном оскале, тонкие губы кривились, как у собаки.

— Дело не в этом, — тихо сказал я.

Я и не надеялся, что мои слова успокоят ее. Но Алария замолчала.

— Я могу дать тебе все, — как-то жалко, умоляюще, прошептала она. — Власть над этим миром. Ч-черт, я уже дала тебе все. Я уже почти сделала тебя Продавцом грез, равным мне. Мы… мы сможем… Я нарожаю тебе детей, маленьких, красивых деток, которые пойдут в тебя… И мы будем править…

«… чувствую… Аларию…», — сказал мне Корвел, умирая.

— Ты знаешь, что я не соглашусь, — сказал я.

Алария замолчала на полуслове. Ее лицо с приоткрытым ртом выглядело глупо. Будто она не верила в то, что услышала.