— В общем, отделались лёгким испугом, — резюмирую в самом конце. — Ты сама выйдешь на площадь объявишь? Или мне пойти проораться?

— Давай сейчас ты, — предлагает Алтынай. — А я тогда уже вечером, один раз за день, все новости за сутки им сообщу: не дело царственной особе в роли глашатая раз в час подвизаться.

Потом мы с ней смеёмся, в качестве разрядки от напряжения.

— Слушай, а что ваш разговор с Наместником? — спрашиваю через минуту. — Я вообще забыл, за всеми хлопотами, — указываю взглядом на лежащую на белой кошме старуху.

— Я не забыла. — Качает головой Алтынай. — Я выходила на площадь с сотниками. Наместник не пришёл, трусливый ишак…

Потом Алтынай остаётся хлопотать над старухой, а я шагаю к лавке Иосифа, чтоб на площади по пути сделать очередное объявление.

Теперь уже на трёх языках, поскольку в реанимационной горячке я, можно сказать, «спалился»: было не до выбора, и да, говорить пришлось так, чтоб понимали, как можно скорее. И да, я не совсем болван в дари. Поскольку более-менее могу объясняться по-таджикски…

В свою бытность в молодости там, в Душанбе и южнее, я, разумеется, общался не только на пашто.

Просто, если умеешь считать до десяти, остановись на шести.

__________

Примечание.

Вот эту песню ГГ вспоминал вслух, когда нервничал, где же местный врач:

https://www.youtube.com/watch?v=-RZ1sYn4udU 

Сам ГГ эту песню знал из своего прошлого в нашем мире, поскольку успел застать краем Муборакшо Мирзошоева в Душанбе, до того, как тот умер.

Видимо, либо эта песня знакома окружающим его дари в новом мире:) уже как народная.