– Стереть с лица земли я могу что угодно, – ответила Линне. – Дай мне только точно выйти на цель.

Ревна круто повернула под углом в девяносто градусов. Ночь перемежалась то светлыми, то темными полосами. Она спикировала вниз. Им навстречу стремительно ринулась земля – то белая, то черная, то белая, то черная.

Они подлетели к прожектору и прямо над ним замедлили ход. Ревна прищурилась в этом исполинском пятне света, надеясь на чудо, которое помешало бы Небесному коню броситься за ними в погоню.

Искры Линне огненным шаром пробили оправу прожектора. Мир погрузился в благословенный мрак. Ревна взмолилась, чтобы ее инстинкт поднял бы их вверх, а не низвергнул вниз.

Она ждала удара. Ждала. Но его так и не последовало. Может, в конечном счете им и удастся выжить. Линне за ее спиной вздохнула, и аэроплан наполнился облегчением.

– Давай по…

Мир встал на дыбы, приподнял Ревну и швырнул спиной на сиденье. Правый протез провалился в пустоту.

Весь низ кабины снесло.

Стрекоза содрогнулась, как никогда не содрогалась прежде, пытаясь удержать вместе уцелевшие части. Пилотская клетка вокруг груди Ревны немного разошлась. Она вмиг замерзла. Буквально окоченела.

Опять завопила Линне:

– Подбили! Нас подбили!

– Знаю, – сказала Ревна.

«Не думай об этой дуре Линне. Не думай о Кате. Не думай о Елене. Думай только о проблемах, девочка».

Проблема первая: аэроплан вращается, Стрекоза теряет сознание, Узор в поле зрения мерцает.

Проблема вторая: ее живой аэроплан умирает.

Проблема третья: у них нет парашютов.

– Ревна! – взвизгнула Линне.

Решение. Она вытащила из перчатки одну руку. Ей уже приходилось бывать в такой ситуации, когда на нее рушился мир, когда от дыма и огня ничего не было видно, когда ее ждала мучительная смерть. Тогда она не погибла. Сейчас тоже не было нужды умирать. Она оттолкнула от себя пилотскую клетку Стрекозы, подтянула ноги и подняла их на сиденье. Затем схватила Линне за руку и крикнула: