Линне стояла рядом с Магдаленой, глядя, как они шагают к окраине базы, где еще один скаровец в серебристой шинели караулил неуклюжий паланкин. Парни забрались внутрь. Шесть ног из живого металла со скрипом оторвали машину от земли. Раскачиваясь из стороны в сторону, та двинулась по дороге и исчезла в рассветной мгле.

Линне с Магдаленой смотрели им вслед, пока они не скрылись из виду.

Первой заговорила Магдалена.

– Прости, что испортила тебе ночь.

Она заслужила чего-нибудь получше банального разноса.

– Ты была восхитительна, – сказала Линне, стараясь вложить в свои слова хоть немного тепла, – отстояла доброе имя нашего полка и устроила самую замечательную в моей жизни потасовку с мужиками.

Магдалена сделалась пунцовой.

– Идем, – добавила Линне и кивнула в сторону санчасти, – надо навестить Ревну.

* * *

Откинувшись на переднюю спинку кровати, Ревна ждала, когда комната перестанет вращаться. Каждый вздох отдавался в ребрах пульсирующей болью. Забинтованные руки чесались, но больше не горели. Протез был прислонен к стене – застывший, холодный, покрытый копотью. Рядом с ним валялась сломанная нога, точнее то, что от нее осталось: пара ремешков да половина металлической пластины. Смотреть на нее было то же самое, что ковырять незажившую рану, поэтому она отвела глаза и рассматривала комнату – союзный флаг и пустующую койку рядом.

В этот момент из-за закрытой двери до ее слуха донесся приглушенный спор.

– … к ней нельзя, – говорила медсестра, – сколько вам это повторять.

Это, должно быть, Таннов. У него, наверное, слюнки текли от перспективы ее допросить.

Но в комнату скользнула Линне, а сразу за ней и Магдалена.

– Мы ненадолго, – бросила через плечо штурман.

– Долго, недолго, все равно нельзя… – проворчала сестра, переступая вместе с ними порог палаты, но тут же осеклась, увидев, что Ревна сидит, и недовольно вздохнула.

– Не думала, что это вы, – сказала девушка и подалась вперед, хотя весь ее правый бок от этого немилосердно взвыл. Увидев Линне и Магдалену вместе, она приободрилась, почувствовала себя не такой усталой, и только когда у нее заболели щеки, поняла, что улыбается.

– А кто же еще? – сказала Линне.

Она как-то ссутулилась. Глаза Магдалены опухли и покраснели, волосы растрепались. На руках были видны свежие царапины.

С подругами явно было что-то не так.