Она ушла.

Смотрю на планшет. Севро настоял на том, чтобы перед нашей встречей у панорамного окна Виргинию снабдили радиационным датчиком. Судя по трекеру, она находится в трехстах километрах отсюда и удаляется на бешеной скорости. Корабль Севро висит у нее на хвосте, ожидая моего приказа.

Рагнар и Севро пытаются связаться со мной, но я не отвечаю. Они хотят, чтобы я отдал приказ застрелить ее, но я не стану этого делать, не смогу. Им этого не понять.

Какой смысл во всем, что я делаю, если Виргинии не будет рядом?

Брожу по поселку, спускаюсь все глубже в старые шахты, желая забыть о настоящем и найти убежище в прошлом. Стою в одиночестве, слушая, как черная глубина зовет меня. Под землей завывает ветер, поет свои скорбные песни. Крепко зажмуриваюсь, чувствуя, как ноги увязают в рыхлой почве, а потом смотрю в темную бездну, уходящую глубоко, в самое нутро моего мира. Так алые проверяют свою смелость в юности: приходят сюда, стоят и ждут на самом краю бездны, открытой нашими предками.

Поворачиваю левую руку, чтобы взглянуть на планшет. Немного помедлив, вызываю Виргинию.

Ее планшет звенит прямо у меня за спиной.

Замираю на месте. С высоким писком включаются аккумуляторы, и позади загорается теплый желтый свет, освещая пространство под сводами огромного тоннеля.

– Руки вверх! – ледяным тоном произносит Мустанг, и я едва узнаю ее голос, искаженный гуляющим под сводами тоннеля эхом, а потом медленно поднимаю руки. – Повернись!

Послушно поворачиваюсь.

Ее огромные глаза горят в свете лампы. Она стоит в десяти метрах от меня, чуть выше на склоне, покрытом рыхлой землей. В одной руке держит фонарь, в другой – импульсовик. Дуло смотрит мне в висок, палец лежит на спусковом крючке. Костяшки побелели от напряжения. Лицо совершенно бесстрастно, но в глазах плещется невообразимая печаль.

Севро оказался прав.

– Да она тебе башку прострелит, хренов идиот! – ухмылялся он в челноке по дороге сюда.

Рагнар счел за лучшее промолчать. Иногда мне кажется, что Севро присоединился к моему крестовому походу только ради того, чтобы иметь полное право не стесняться в выражениях, как алые.

– Тогда почему ты поддержал меня, хотя твой отец был против? – спрашиваю его я.

– Потому что так поступают настоящие друзья!

– Мустанг должна сделать выбор.

– И ты думаешь, что она выберет тебя, а не свою расу?

– Ну ты же выбрал меня.

– Ой, ну перестань! Я-то не охренительная золотая королева, забыл? Она провела здесь всю жизнь, дышала сладким воздухом свободы, а я барахтался в дерьме с самого рождения, потому что ни ростом, ни рожей не вышел благодаря моему папаше! Твоя девушка, она же просто безупречна! Пока вокруг тишь да гладь, она кидается красивыми фразами, а вот когда толпы народа захотят отнять у нее дворец, вытоптать сады… ты узнаешь ее с совсем другой стороны.