Неужели моя боль столь явно написана у меня на лице? Я морщусь от этой мысли. Ромул замечает мое напряжение и избавляет меня от необходимости отвечать:

– Гайя, тебя ищет твой дядя! Помидоры сами себя не посадят, правда?

Девочка машет мне на прощание и, повесив голову, уходит по тропинке. Смотрю ей вслед и запоздало понимаю, что нашему с Эо ребенку сейчас могло быть как раз шесть лет.

– Ты специально подстроил нашу встречу? – спрашиваю я у Ромула.

– А ты мне поверишь, если я скажу, что не делал этого? – отвечает он вопросом на вопрос и входит в сад.

– В последнее время я вообще мало кому верю…

– Это сохранит тебе жизнь, но не принесет счастья, – серьезно отвечает он.

Ромул говорит короткими, рублеными фразами – в манере выпускников гладиаторских академий. Такие люди не склонны к аффектации, лести, оскорблениям или интригам. В Ромуле есть прямота, что в наши дни встречается крайне редко.

– Этот дом когда-то принадлежал моему отцу, а до этого – отцу моего отца, – произносит Ромул, жестом приглашая меня присесть на одну из каменных скамеек. – Мне показалось, что это место идеально подходит для того, чтобы обсудить будущее моей семьи. И твоей тоже, – добавляет он, срывая с дерева мандарин и садясь напротив меня.

– Разве не странно вкладывать в это столько усилий? – спрашиваю я.

– Что ты имеешь в виду?

– Деревья, земля, трава, вода – здесь ведь ничего подобного не было.

– А человек прежде не умел приручать огонь. Так что перед тобой – подлинная красота, – с вызовом говорит он. – Эта луна – настоящий кошмар, но мы покорили ее благодаря разуму. Благодаря силе духа.

– А может, мы тут просто проездом? – усмехаюсь я.

– Правду говорят, мудрость – не твоя сильная сторона! – грозит мне пальцем Ромул.

– Мудростью не отличаюсь, – соглашаюсь я, – зато знаю, что такое смирение. Поверь мне, есть вещи, которые очень сильно отрезвляют…

– Так он правда держал тебя в клетке? – спрашивает Ромул. – Последний месяц у нас тут разные слухи ходили.

– Правда.

– Как это низко! – с отвращением морщится он. – Многое говорит о твоем враге…

– Твоя дочка не знает, кто я такой, – задумчиво произношу я, глядя на крошечные следы на мощеной дорожке.