– И трезвость, – добавляет Виктра.

– На этой Луне воняет королевским дерьмом, – бурчит Клоун из своего робоскафандра. – Еще хуже, чем от дохлых лошадей!

– Да ты же в робоскафе, да еще и в вакууме! – стонет Холидей. – Может, дело не в Луне?

За ее спиной в ангаре моего корабля слышатся звон и крики. У серой на лице голубой краской нарисована огромная ладонь – подарок от одной из черных.

– Ой, значит, это от меня воняет, – орет Клоун, – точно, от меня!

– А я тебе говорила: прими душ! – бормочет Крошка.

– Кодекс упырей, правило номер семнадцать! Только эльфы принимают душ перед боем! – прикрикивает на них Севро. – Мои солдаты должны быть дикими, вонючими и сексуальными! Клоун, горжусь тобой!

– Спасибо, сэр!

– Трека! – орет Холидей. – А ну-ка, ремень пристегни!

– Готово! Прошу прощения! Чертовы черные расхаживают тут с чертовыми пушками, страшное дело!

– Почему мы все время смеемся и лепечем как дети? – громогласно вопрошает в интеркоме Сефи; у меня чуть барабанные перепонки не лопаются.

– Твою ж чертову мать за уши! – вопит Севро, когда на частоте Сефи раздается оглушительный поток ругательств.

– Микрофон убавь! – шипит Клоун на королеву.

– Что убавить? Не понимаю!

– Микрофон!

– Что такое микрофон?

– Молчаливая у нас еще не все слова выучила, да? – спрашивает Виктра, и в интеркоме тут же звенит смех Мустанг.

– Сефи, наклонись! – орет на королеву Холидей. – Мне до тебя не достать! Наклонись!

Холидей находит Сефи в ангаре и помогает ей убавить звук микрофона. Черная королева не расстается с импульсной перчаткой даже во сне, а вот телекоммуникации для нее пока что темный лес.

– Так, мы тут с большой девочкой интересуемся, что вы за междусобойчик устроили? – спрашивает Холидей.