– Неужели все это ради нее? – шепчет он, понимая, что ему пришел конец. – Неужели она была так хороша?

– Да. Она была похожа на тебя, – отвечаю я. – Тоже любила мечтать.

Рок еще совсем молод, но сейчас выглядит почти стариком. Если бы не морщины, избороздившие его лицо, и не взрывы, сотрясающие Вселенную, могло бы показаться, что еще вчера он сидел на корточках рядом со мной, когда я катался по полу замка Марса после убийства Юлиана… Он тогда сказал: «Если падаешь в воду и не плывешь, то утонешь. Значит, надо плыть». Если бы я знал, почему он так говорит, то любил бы его еще больше. Сделал бы все, что в моих силах, лишь бы он остался рядом со мной, и дал бы ему ту любовь, которой он заслуживает.

Однако история не терпит сослагательного наклонения. Нет ни будущего, ни прошлого – только настоящее.

Такое ощущение, что мы смотрим друг на друга с противоположных берегов огромной реки, которая разливается, становясь все шире и темнее, и наши лица тускло белеют во мраке, словно осколок Луны черной ночью. Сейчас мы больше похожи на тех мальчишек, которыми были когда-то, чем на взрослых мужчин. Я вижу по его выражению лица, что он собирается с духом, принимает решение уйти из жизни.

– Рок, надо жить дальше!

– Я потерял величайший флот в истории человечества! – говорит он, делая шаг назад, и кладет руку на рукоять лезвия, а на дисплее за его спиной видно, как Севро захватывает основные корабли противника. – Что после этого остается? Можно ли вынести такой позор?

– Я знаю, что такое позор. Я стоял и смотрел, как умирает моя жена, – отвечаю я. – Потом решил покончить с собой. Дал вздернуть себя на виселице, лишь бы не терзаться больше этой болью, и с тех пор каждый день меня гложет чувство вины. Рок, это не выход!

– Душа разрывается, когда я думаю о страданиях Дэрроу, который смотрел на казнь своей жены, – отвечает он. – В день твоего триумфа в саду мое сердце разбилось на части. Мне было невыносимо думать о том, что вам предстоит пережить, и моим единственным утешением стал долг, а теперь у меня отняли и это. Шансы на покаяние равны нулю. Я люблю Сообщество, люблю свой народ, – тихо добавляет он. – Разве ты этого не видишь?

– Вижу.

– А ты любишь свой, – продолжает он, и я понимаю: он меня не осуждает, но и не прощает, просто хочет в последний раз улыбнуться мне. – Я не могу смотреть, как мой народ медленно умирает. Не могу смотреть, как он сгорает заживо.

– Но этого не будет!

– Будет. Наша эра подходит к концу, я чувствую это. Дни золотых сочтены. Ненадолго вспыхнувший над человечеством свет скоро угаснет.