— Не вопи, я не могу разорваться! — заорала Дана, продолжавшая нещадно сбивать огонь с мессе Жеро.

Тут я услышал голоса дежурных магов, которые, видимо, пришли в себя, послышалась возня, суета вокруг нас, и воздух в комнате стал быстро очищаться. Слава богу, маги хоть в этом пришли на помощь, и то хорошо.

Я кое-как поднялся, у меня дико ныло колено — звезданулся об пол, когда упал. Бросаю тревожный взгляд вниз — жив ли Жеро? Шевелится, одежда прилично обгорела, но пламя полыхало недолго, так что есть надежда, что ожоги не очень сильны. Дана уже накрывает его тем самым покрывалом, которое я притащил с собой. Оборачивается к топчущимся позади нас магам и кричит:

— Лекаря!

Я слышу топот удаляющихся ног. Поднимаем Жеро с пола, он не в себе, глаза бессмысленно скачут по сторонам, он пытается улыбаться. Как ни странно, но лицо совсем не пострадало, только покрылось копотью, вот волосы сильно обгорели — шляпа тоже оказалась заколдована и славно занялась огнем наравне с костюмом графа. Но волосы — это ерунда, отрастут.

Мне страшно до него дотрагиваться, бедняга местами обгорел, и каждое движение доставляет ему боль. Кладем его на кушетку.

— Воды мне, быстро! — командует Дана мне. — И два любых сосуда, стаканы, кувшины, все равно!

Где взять-то? Вот незадача, не бежать же во дворец…

Два следующих дня графская прислуга обсуждала новость, согласно которой даини ордена святого Лана Страждущего, недавно отправленный монахами на службу к графу Рино, сошел с ума. Как иначе можно объяснить действия человека, который выскочил, как полоумный, из помещения дворцового флигеля и напал на двух садовников, поливающих цветочную клумбу во внутреннем дворе?

Несчастные были так напуганы внешним видом напавшего монаха, что потеряли способность сопротивляться. Тот был черен лицом, от одежды валил дым, и она исторгала нестерпимую вонь.

Один из садовников от страха потерял сознание, но зато второй клялся, что даини подскочил к ним, что-то прорычал сквозь зубы, схватил лейку и кувшин с настойкой полыни от садовой тли, и умчался сквозь кусты, на ходу разливая вокруг себя настойку из украденного кувшина. Что же это, если не сумасшествие?

Я влетел в комнату и протянул Дане лейку с водой и пустой кувшин.

— Все, что получилось, — сообщил я, задыхаясь от бега.

В этот момент мессе Жеро застонал, задергался, голос сорвался в крик.

— Пойдет.

— Зачем тебе?

— Молчи.