Мирослава вывернула кармана и на лету словила большой, серебристый ключ. Тяжелая дверь протяжно заскрипела, открывая внутренне убранство часовни нашему взгляду. Черные целлофановые пакеты с мусором занимали весь оббьем, оставляя лишь узкий проход к алтарю, где стоял знакомый нам прибор.

Потревоженные резким открытием двери пакеты с шелестом начали съезжать вниз, загромождая единственный путь.

- Мне задница, - причитала святая, стремительно вышвыривая мусор наружу.

Пакеты не выдерживали столь большой скорости и лопались, разбрасывая свое содержимое у входа. Закричав, девушка обхватила голову руками, и исчезла в темной глубине захламленной часовни.

- Учитель не слишком чистоплотная, - сказал лысый, подходя ко мне. – Ну и запашок.

Из входа в часовню вылетела куча мешков, выпуская Мирославу. Девушка держала в руках две черные хламиды, с вышитой золотом лемнискатой.

- Вы братья-миряне, помогаете мне с уборкой. – затараторила святая, - получаете по десять золотых в месяц, все понятно?

- Вы же поможете своей подруге? – за спиной раздался насмешливый голос Виктора. – За растрату церковного имущества полагаются весьма суровые наказания, вплоть до епитимьи.

Мы с лысым облачились в хламиды, пахнущие крысиным дерьмом и сыростью. Подол одежды был измазан чем-то бурым, подозрительно напоминая пятно от кетчупа.

- Жги! – указала Мирослава на мусор, уже раскиданный ветром по всей поляне.

Лысый поднял обе руки и что-то быстро забормотал себе под нос. Возле его пальцев собрался шар из пламени, от которого начали расходиться пылающие нити. Стоило огненному щупальцу коснуться мешка с мусором, как тот мгновенно сгорал, испуская облако жирного черного дыма.

Я присоединился к Мирославе, выбрасывая завалы наружу. Постепенно открылся дощатый пол, простенькие скамейки без спинок, окна, забранные цветными стеклами, висящие на стенах изображения святых. Часовня приобрела исходный вид, если не считать маслянистой липкой пленки на полу.

Святая призывала потоки горячей воды, исходящей паром, но многомесячный слой грязи упорно сопротивлялся, лишь напитываясь влагой. Я поспешно выскочил, пока странная субстанция не поглотила мои ступни. Горестные стоны Мирославы указывали на полную безуспешность приложенный усилий.

- Ау! Что происходит? – завопил Лев, получивший по голове деревянной щеткой.

Увернувшись от летевших сверху щеток и бутылок, я вопросительно уставился на Архонта

- Я помню, как пришлось сжечь прошлую часовню, - пояснил тот. – Еще раз такой трюк не пройдет.

Жесткие металлические щетки справлялись с застарелой коркой, но приходилось выливать литры моющего средства, так в часовне плавали целые корабли из пены. Нас спасло лишь то, что святая не заглядывала за алтарь и не успела загадить две комнаты за ним, куда скинула все подсвечники, гардины, лампады, подвески на люстры и прочую ерунду.