Черт. Церковник почти рядом. Лезвие оставляет световой разрез, самым краешком задевший бедро. Выпад застывает в миллиметре от горла. Джереми пошатываясь отходит. В просвете между спиной и руками вижу ледышку, вошедшую между сочленением доспехов. Искривленыш выкрикивает новое заклинание, и ледяная сфера устремляется к воину, без трудов разрубившему ее ударом меча.

Такой поступок равнозначен предательству. Лев бросается к Диане и крепко ее хватает, не давая наделать еще больше глупостей. Джереми достает ледяную иглу и с яростью бросает об пол, разбивая ее вдребезги.

Сейчас.

Я бросаю себя Теневым шагом. Предельно короткое смазанное мгновение, но успеваю коснуться раны, сочащейся кровью. Черное пламя словно ввинчивается в углубление, понимая мой замысел.

Сразу же второй Теневой шаг. Не успевая выправить положение тела и врезаюсь спиной в стену. Затылок больно бьется о камень, и перед глазами все плывет и кружится. Звон в ушах просто оглушает. Ползу в том смазанном месиве, убегаю от яркого светлого пятна, неумолимо приближающегося ко мне.

Когда церковник совсем близко, упираюсь спиной в стену и встаю на дрожащих ногах. Неожиданно ловлю отражение Джереми в почти зеркальном металле клинка – по его подбородку стекают черные сопли плоти, разъеденной Бездны.

Свистопляска немного стихает, но неровный, неряшливый удар попадает в плечо. Кончик меча скользит по стену и почти в самом конце врезается в мышцы трапеции, и скользит ниже, отслаивая кожу.

Воин что-то с ненавистью говорит, но вместо слов из рта вылетает кровь и гниль, влажными комками оседая но моем лице. Энергии совсем немного, но черный огонь ползет по латам, вклиниваясь в щели, проползая между звеньями кольчуги и плотной рубахой.

Джереми наваливается, то ли намеренно, то ли падая без сил, но меч продвигается глубже, пока не упирается в головку плеча и не срывается вниз, распарывая руку.

Церковник все же падает. На его спине зеленоватое пятно, захватившее доспех, и темная сукровица, льющаяся из раны. Искрящая зеленая кутерьма захватывает мою руку, а бегущие вниз струйки крови втягивается назад, словно в обратной сьемке. Мышцы сходятся, а кожа зарастает, остается лишь аккуратный рубец, идущий от запястью к плечу.

В голове шумит еще больше. Похоже, что тело отказывается принимать все фортели с магическим исцелением, клюя мозг импульсами фантомной боли. Или все дело в мече церковника?

- Очнись! – пощечина от Марии почти прокручивает мою голову, сопровождаясь хрустом шейных позвонков.  – Ой! Что я наделала!

Тепло от исцеления окутывает шею, и я с проклятьями возвращаю голову в исходное положение. Как ни странно, подобная встряска прояснила туман в башке.