- Сад тысячи цветов, - Ветрова использовала свои чары, понимаю серьезность положения. – Стеклянные хризантемы.

Хрустальный звон наполнил поле битвы, а фигура женщины затерялась в прозрачном кружеве сотен стеклянных цветков. Их тонкие ножки не выдерживали веса чашечки и надламывались, роняя цветок, губящий своих хрупких соседей. Невыразимо прекрасные, сверкающие цветными переливами бутоны жили всего мгновение, а затем распадались на мельчайшую стеклянную пыль.

- Шквал, - Анастасия махнула рукой, указывая направление.

Порывы ветра подхватили пыль от хризантем и окрасились в серебристый цвет, неся смертоносные частицы. Стеклянная буры обрушилась на доппелей, сдирая плоть наждачной бумагой и проникая в глаза, вытекающие кровавым желе. Стеклянная пыль осела грудами красно-бурой кашицы, перемолов почти треть фантомов, и ослепив больше половины.

Столь сильная атака оказалась почти бесполезной – по кровавому насту захрустели шаги новых доппелей, будто не имевших конца.

Воины Зузу терзали растерянных доппелей, утаскивая в темный туман, протыкая длинными копьями и отрывая куски мяса голыми руками. Чернокожий нетерпеливо перетаптывался на месте, а увеличенные руки почти доставали до земли сжатыми кулаками. Здоровяк не смел тронуться с места, понимая, что важнее защита учителя.

Вдобавок, он с опаской посматривал на призванное советником существо – тонкое, почти детское тело, с синеватой кожей, кое-где она расходилась, обнажая пучки коричневой соломы. На голове Шутника красовалась небольшая бочка, как для засолки огурцов, но вся побитая с трещинами и сколами.

Чернокожий чуть не потерял сознание, когда влажная и холодная ручка существа случайно скользнуло по его коже. Он вообще терпеть не мог тварей, что призывал учитель, но некоторые кроме омерзения, внушали почти сверхумственный ужас. Зузу уже встречался с Шутником, забавы ради переставившим голову гиганта с плеч на спину. Магия существа была поистине безгранична в своих возможностях, но врожденная бестолковость существа и его противный нрав все портили.

- Чего изволите, хозяин? – из бочки раздалось шипение. – Могу обе ногами вражьи ноги левыми сделать или носы шиворот-навыворот переделать?

- Давай носы, - немного подумав, сказал Нелюб.

Шутник что есть мочи забарабанил по бочке тонкими ладошками.

Треск разрываемой кожи омерзительной волной накрыл все вокруг. Носы доппелей выворачивались из лиц, словно деревья, вырываемые с корнями мышц и жил. Перевернувшись, они юркнули в костяной провал, но толстое основание никак не проходили в маленькое отверстие, и носы остались торчать грубыми кровоточащими приклепками.