- Какая глупость! – хором закричали доппели. – Ты вздумал играться со мной, Нелюб? Ты считаешь меня недостойным, чтобы показать свои лучшие творение? Тогда смотри! Схождение Юпитера!

Допелли воздели руки к небу и начали раскачиваться, словно погруженные в молитвенный транс. Они больше не сопротивлялись, представляя собой идеальную мишень, позволяя вырезать десятки свои собратьев.

- Ты можешь что-нибудь сделать? – советник обратился к Шутнику.

- Могу поставить всех с ног на голову или отрубить всем руки по локоть, - вкрадчиво ответило существо.

- Прочь, - Нелюб махнул рукой и Шутник взорвался мясным дождем. – Ты готов умереть, Зузу?

- Уже? – гигант почесал затылок. – Что-то рановато.

- И я так думаю, - рассмеялся советник. – Но возможно лучше смерть, чем призыв этой твари.

- Вы же не будете призывать… - гигант повернулся и устаивлся на советника, пытаясь разгадать выражение его лица, скрытого маской - Нет! Я передумал, кажется, самое время умереть.

Черное небо расколола ярко-оранжевая трещина, протянувшееся до самого горизонта. В тоже мгновение стало тяжело дышать, а часть воинов не выдержали, опустившись на одно колено. Трещина разошлась еще больше, а сквозь вспоротое небесное брюхо потекли сверкающие капли, похожие на раскаленный добела металл.

Небольшой столб света ударил в край построение, оставив зияющий кратер, с красными, оплавленными краями. От попавших под удар воинов не осталось даже облака пара.

Верхушки деревьев загорелись, а столбы света ударяли все чаще, испепеляя любую материю.

- Снизойди, Юпитер! – прокричали доппели, чьи глотки не успел сжечь огненный воздух.

 - Учитель? – прохрипел Зузу, умоляюще сложив руки. – Вы все равно это сделаете, да?

- Да, - Нелюб рассмеялся. – Приди…

Финал

Финал

Дыхание ворвалось в легкие жутким хрипом и приступами кашля, разбрызгивающего кровавые брызги. Бледное лицо Марии все покрылось этими маленьким черными пятнышками. Отодвигаю ее руку, и лечебное заклинание уходит в пустоту, разбрызгивая изумрудные светлячки и ярко-зеленые брызги.

- Не человек? – смотрю в сияющие нефритовые глаза женщины. – Ты не человек?