— Как и королеву, что сможет укрыть тяжесть, да и дитя произвести незаметно, — Клетус тоже попытался заглянуть поверх голов, но, даже встав на цыпочки, ничего не разглядел. — Откуда взяться им?

— Глупости не болтай. Король, почивший давно, мог еще в то время наплодить ублюдков, и сидели они чинно-мирно где-то на выселках или в монастыре, укрытые от всех глаз. Только вот уверен, что этот проходимец Этруско что-то задумал. Слыхивал я, что видели, как к нему сам Ворон наведывался. Уж не знаю, правда или вымысел. Но коли так, то зачем?

— Вранье, — уверенно изрек Клетус

— Может, и вранье, а вдруг и нет?

— Вдруг лишь кошки рождаются.

— Всяко может быть, так что я думаю, что бастард уж точно будет предъявлен. Чего ради весь переполох городить с цепями? — Клетус пожал плечами, но Джермэйн не дал ему ответить и продолжил: — А я вот думаю, что цепи — чтобы не допустить рыцарей Марка Ирпийского в город. Слыхивал я, что он прибудет с десятком копий. А это, на минуточку, в каждом копье: оруженосец, кутилье, пяток лучников и квартет копейщиков. Чай двенадцать солдат. Вот и считай, что это больше сотни воинов. Клин почти. И это если там нет баннерета, а он, скорее всего, будет. А тот и сам может иметь вассалов рыцарского звания и не десяток мечей, а три. Спрашивается — зачем?

— Опять-таки, слыхивал, а кто видел-то?

— Зачем? — не обратив внимания на вопрос, продолжил говорить Джермэйн. — А я скажу: Марк не дурень, и совершенно точно умнее этого щеголя, и куда как больше подходит для правления, чем, пусть покоится дух ее, Эна Мно. Он ведает не менее нашего, и ежели он прознал про бастарда, то запросто может начать заваруху, а народ-то в большем его и поддержит. Вот тебе и зачем… А вы что, уважаемый, скажете?

Буржуа неожиданно обернулся к молчаливому незнакомцу, как бы приглашая его к беседе.

— Думаю, что ничего не будет, — голос незнакомца был хрипловатым, но уверенным.

И то, как он быстро ответил, говорило лишь, что, несмотря на видимое равнодушие к разговору, ни одного слова он не пропустил.

— Не будет ни бастарда, ни волнений.

— А чего ради все перекрыли?

— Вы же и отвечали на данный вопрос, милейший Джермэйн.

— Мы знакомы?

— Помилуйте, ваш собеседник называл вас по имени, добавляя при том «уважаемый», — спокойно ответил незнакомец.

Клетус скривился, словно устыдился недогадливости своего друга.

— А перекрыли, потому что боятся, будто Марк Ирпийский явится с вооруженным отрядом и затеет переворот. Только зря. Этого не будет.

— Что же так? Неужели ему вот так просто отдадут корону? — Джермэйн скривился и подмигнул другу, мол, смотри, какой самоуверенный прыщ.