— Пресвятая Дева Небесная, милейший Клетус, не выставляйтесь уж таким глупцом, особенно перед людьми, вам незнакомыми, — фыркнул Джермэйн и пояснил: — Этруско уж проехал, но цепь поднимать не спешат, охранение не уходит. Значит, оповещены, что именно этой дорогой прибывает Марк Ирпийский. Не западной, не восточной, а именно этой. А потому как Марк — последний из претендентов, то ждут именно его, иначе цепь бы уже подняли.

В доказательство ткнул рукой за горизонт:

— Смотри уж.

Из ряда суетящихся, как мошки, черных точек все яснее проступали контуры десятка всадников. Впереди знаменосец, а за ним полное рыцарское копье, среди которого сверкал начищенными доспехами сам Марк Ирпийский. Герцога приветствовали куда теплее, и толпа сама расступалась перед ним, сопровождая его одобрительными возгласами.

— Смотри-смотри, — веселился Клетус, — чего стоят слухи-то. Люди языками метут, как помелом машут. Десяток копий, да еще баннерет. Что-то не видно их.

— Это и к лучшему, — не смущаясь, ответил Джермэйн. — Кому охота, чтобы в городе душегубство началось.

Тем временем рыцарское копье Марка приближалось. Незнакомец без страха вышел вперед, одним прыжком перемахнул через плетеную изгородь, что очерчивала край дороги, и направился прямо к рыцарям.

Буржуа удивленно выдохнули:

— Стой! Ополоумел?

Незнакомец спокойно дождался, когда всадники приблизятся. Один из них вывел из-за крытой грубой тканью телеги с припасами оседланную лошадь. Человек в плаще запрыгнул в седло и, ткнув коня каблуками, поравнялся с герцогом. Тот склонился, внимательно выслушал сказанное ему шепотом и недовольно цыкнул.

— Ах! — воскликнул Клетус, явив этим восклицанием все эмоции, которые комом скатились ему на голову.

— Чтобы я еще заговорил с первым встречным, да еще о политике, — пробурчал Джермэйн, переборов страх.

Марк Ирпийский проехал в ворота. Зазвенела поднимаемая цепь. Народ снова недовольно заголосил, ибо это означало, что до завтрашнего утра больше никого в город не пустят. Если до этого по толпе гуляла надежда, что это временная мера, дабы высокородные особы спокойно прибыли на Созыв, то теперь стало ясно, что это не так, а потому недовольные возгласы взвились на новую высоту, сопровождаясь проклятиями и руганью. Но делать было нечего, и большая часть потянулась назад по дороге. Кто-то спешил в ближайшие трактиры, чтобы успеть снять комнаты на ночь или просто покутить. Другие съезжали с дороги, чтобы разбить стоянку в ожидании следующего дня. Немногие так и остались под стенами, потрясая кулаками и бранясь, однако, глядя на каменные лица охранения, приближаться не дерзнули.