Черт! Она ведь уже и сама догадалась, что лучший способ достать протосса через его чертовы щиты — не истощать их, а пробить одним ударом, перегрузить возможности псионика. Только смотрела на это с привычной точки зрения — бойца-одиночки, киллера-диверсанта. Для нее все было просто — собрать дури побольше, да вдарить по сильнее. Даже Алессадар, чертово ходячее всемогущество, признавал ее силу. А Джим, как и положено командиру, подошел к вопросу с другой стороны…

Она оставила его в том же техническом закутке, предварительно стерев из памяти последний десяток минут. Времени было мало, работать пришлось грубо и, скорее всего, со временем он сможет восстановить произошедшее, но сейчас это было неважно.

Рейнор не должен был помешать выполнению задания — она это обеспечила. И слава всем богам, что она смогла сделать это, не убивая.

…Поймав себя на несвоевременных мыслях, Керриган сердито одернула себя — ничто не должно помешать выполнению Приказа.

Глубоко вздохнув, она положила палец на спусковой крючок и поймала в перекрестье прицела Высшего Тамплиера, несколько оторвавшегося от своих, и мягко нажала на спуск. Чудовищная отдача «убийцы танков» едва не выбила ей плечо даже через экзоскелет.

Если даже это жуткое изобретение сумрачных военных гениев Конфедерации окажется не в состоянии пробить щиты Высшего в пассивном состоянии, то ее и «Армию Мертвых» не спасет уже ничто.

Потому что отступить она просто не могла. Победа или смерть — иного не дано.

Глава 10.2. "Давай вернемся домой…"

Глава 10.2. "Давай вернемся домой…"

Первое, что я ощутил — боль. Помню, после сражения за Бункер я жаловался, что у меня болят пси-рецепторы? Так вот, это было сильное преувеличение, их просто немного «пощипывало». Сейчас они горели огнем, растворялись в кислоте, обзавелись кариесом и получили молотком вместо гвоздя, и все это — одновременно.

В ответ на мой стон, беспомощный от неожиданности, слишком громкий, чтобы мне не было стыдно, раздался шорох и на лоб опустилась холодная, окованная металлом рука, почему-то не гладкая — шершавая, в царапинах и сколах.

— Саша?.. — просила Салли. — Ты очнулся?

— Не уверен… — прохрипел я, не открывая глаза.

Стоило только приноровиться к агонии в рецепторах, как сразу стало понятно, что, кроме них, отвратительная, тянущая боль поселилась и внутри черепа. А еще почему-то жглись глаза, будто в них песка насыпали.

— Болит что-то? — обеспокоенно спросила она. — Датчики брони считают, что у тебя критичное перенапряжение пси-рецепторов. Правда, меня смущает пометка с вероятностью в шестьдесят два процента…