Амарант радостно кивнул: "Эти два понятия неразделимы!".

Выслушав перевод, Рины засопели и закашлялись. Для них это замечание также было справедливо.

"Мы тщательно изучили записи нашего первого вооруженного столкновения с машиной", — сказала Д-р Эпсли. — "И уверены, что наши корабли смогут маневрировать над защитными экранами до тех пор, пока будут избегать ракет и лучей буджама".

"Чрезвычайно тяжело избежать лучей, маневрируя с маленькой скоростью", — раздался чей-то голос с пола.

"Я думаю, именно поэтому все остальные будут уносить свои ноги", — высказался кто-то еще.

"Совершенно верно!" — сказала Д-р Эпсли. — "Машина не поймет кажущейся иррациональности".

"Вы так думаете?"

"Мы так думаем". — Поднявшийся шум грозил смести администратора с места.

"И тогда Рины разорвут буджама на части?" — бросил кто-то в шутку, но достаточно громко и отчетливо.

"Образно говоря, да", — подтвердила Д-р Эпсли.

Холт перевел это для Пере-Сника. Mace-Грей тоже услышал, и оба Рина довольно заворчали.

Д-р Эпсли с негодованием покачала головой и попросила Холта еще раз объяснить, что такое Призыв.

"Я все еще не могу поверить в этот мистический бред!" — выкрикнул какой-то пилот.

"Мне тоже кажется", — заметил Холт, — "что Рины не могут поверить, как это свет можно собрать в лазерный пучок".

"Но это разные вещи!"

Шум в зале заметно усилился.

Сумерки переросли в настоящую ночь.

В зале заседаний Холт поднял, чтобы всем стало видно, кусок блестящего сплава размером примерно метр на мерт. На нем была выгравирована решетка из серебристых линий, которые пересекались правильными пучками угловых символов. Панель с одинаковым успехом можно было назвать электронной картой или ювелирным дизайном. Это была искусно выполненная стилизация.

"Это изготовил подмастерье Mace-Грей", — сказал Холт, — "под руководством шамана Пере-Сника. Это сконцентрирует Призыв".

"Это — мозг буджама", — пояснил Д-р Эпсли.