– Все в прежнем дерьме, – прокаркала фальшивка. – Но есть и новенькое. Галхэрроу, у Цитадели для тебя персональное послание.

Я нахмурился. Ворон принялся чистить перья, словно послание лично мне на самой Цитадели было чем-то пустяковым, повседневным и ненужным. Я нацепил желтый капюшон, вышел наружу и подошел к перекрестку. Оттуда ясно виднелись неоновые слова на стене. Сначала: «Галхэрроу – здание суда». Затем они сменились словами: «Тебя – на ребенка».

36

36

Такое трудно считать ловушкой. Она подразумевает неожиданность, внезапную обманную атаку. Но меня не заманивали обещанием. Мне просто предложили сделку. Выбор.

Завыло небо Морока. Затем грохнуло – ударили пушки на стенах. Наверное, маршальские войска пошли в атаку. Пушки не били залпами, не сменяли друг друг, а трещали вразнобой. Неопытные пушкари.

Я задумчиво смотрел на кровавые буквы. Взошли только две луны: полная интимно пунцовая зазывающая Риока и успокаивающая густо-синяя убывающая Клада. Солнце клонилось к западу, и небо у горизонта пылало лимонно-оранжевым огнем. Настолько яркого заката я еще не видел.

Луны не просто отражали солнечный свет, они пылали так, что на чистое, без единого облачка небо было трудно смотреть. Даже погода против меня. «Таланты» в Шпиле уже начали работу, их обожженные пальцы уже снуют по станкам, плетут магию света, усталые глаза скрывают толстые окуляры.

Саравор будет там. Когда прольется вдосталь крови и Око Шавады напитается душами, Саравор обратит мощь Шпиля против Ока и получит то, чего хотел. И что тогда? Он оставит нас в покое? Заберет Город себе? Удерет через Морок, искать союза с Глубинными королями? Думаю, по большому счету это все равно. Даже если он и сбежит, Город уничтожат, перебьют людей, и я к тому времени, как Саравор уйдет отсюда, скорее всего, стану трупом.

Я глядел на огненные слова и думал. Если мне предлагают выкупить Амайру собой, значит ли это, что Валия мертва? Я стиснул кулаки. Они задрожали. Вот тебе хитрые схемы и приготовления, сети осведомителей, репутация, даже связь с Безымянным… В конце концов на тебе играют самым простым образом, и ты весь в их руках, потому что не можешь иначе. Мужчина, которому предлагают спасти ребенка. Спасение города, борьба с могучим колдуном, служба Безымянному – да пошло оно. Мне бы спасти сейчас хотя бы одну маленькую жизнь.

И плевать на все остальное.

Я тут один.

Хотя, как всегда, я плачусь себе в жилетку. Я не один. Она сказала мне в Мороке:

«Я встану рядом, я буду твоим щитом – но драться тебе придется самому. Иди и дерись. Я с тобой».