Стратегия не апеллирует понятием боли, так как целью ударов не является причинение боли. Стратегия требует привести проќтивника в состояние невозможности сопротивляться.

Специалисты выделяют 200 уязвимых точек на теле человека, русский спецназ пользует 30.

Биток и Костыль проявили себя спаянной командой. Бог весть сколько народа они отправили на тот свет. Допускаю, что, если бы они были не вооружены, майор бы справился с ними обоими. Но тертые парни знали свое дело.

Фермеры не стали ввязываться в драку вдвоем. Пока Костыль связал майора мессиловом из блоков и ударов, Биток отскочил и поднял автомат, но не мог стрелять, рискуя задеть подельника.

Я кинулся к оброненному Дрыном пистолету — и тут же полетел сбитый с ног. Здоровяк поднялся на ноги!

— Анжелика, бегите! — хотелось бы сказать, что я героически крикнул, но из горла вышел несимпатичный визг.

Девушка с академиком кинулись бежать. Дрын отвлекся на секунду, чем я сразу воспользовался и вновь пополз в направлении оброненного пистолета. Здоровяк хотел схватить меня, тогда я стал лягаться, и некоторое время мне удавалось отбиваться, чем я ввел Дрына в неописуемую ярость.

Все это время Биток выгадывал удачный момент для стрельбы, но майор удавалось прикрываться Костылем, которому он уже успел изрядно насовать по болевым точкам и даже что — то сломать.

— Да ну на хер! — решил Биток и спустил курок.

Длинная очередь прошила — таки бронежилет кореша, и майор бросил на фермера уже остывающее тело, после чего сам кинулся в атаку.

Дрын к тому времени изменил тактику и начал топтать мои ноги своими слоновьими ногами. Я извивался змейкой, но удача не могла длиться долго. Вообще, много хороша не бывает, как говаривал профессор Равва.

Пару раз здоровяк задел ноги по касательной. Ощущение не из приятных — будто на краешек кожи пытались установить гранитную колонну.

И тут я макушкой задел что — то твердое. Пистолет!

Я схватил его как изголодавшийся мопс ливерную колбасу. И сразу вдавил курок, отчётливо не представляя, куда стреляю. Важно было направление — в сторону огромного и ревущего Дрына.

Направление оказалось верным, а пистолет автоматическим. Он выпустил 8 или 10 пуль одной очередью, пять из которых угодили под разными углами в голову бандита, а штуки 3 разорвались внутри черепа.

Некоторое время матерый человечище без головы возвышался надо мной, и это дало возможность отползти в сторону, когда «александрийский столп» с громким лязгом рухнул.

Майор и Биток продолжали месить друг друга, причём бандит использовал сволочь автомат как дубину. Я торопливо прицелился — и голова Битка лопнула.