— Нас обманули! — кричали они. — Там не мальчишки, а спецназ с крейсера!

Кастет взбеленился.

— Молчите, тряпки! — напустился он. — Фермеры долбанные! Вам бы на самом деле кукурузу выращивать! Короли сельских полей! Что вы вообще можете? Воевать точно нет! Вам бы коровам хвосты крутить и на волынках играть!

Он был вынужден отвести войска. Часть машин была снабжена артиллерийскими установками, используемыми если человеческий материал, скрывался за укрепленными стенами. Артустановки начали планомерный обстрел по секторам. Снарядов никто не жалел. Лесок горел, развалины домов плавились. Разверзся ад, в котором никто не мог уцелеть.

Нет ничего хуже идеального солдата.

Кулебакин и Захар стояли в середине длинного коридора, слушая приближающийся топот.

— Убьешь меня? — спросил Захар.

— Ты мне еще нужен! — возразил Кулебакин.

— Сдавайся!

Эдди показал ему фигу.

— Знаешь, я всю жизнь воюю! — признался он. — Но что это была за война? Смех один! Я больше бегал от войны. Вот теперь настал момент, когда можно по полной программе испытать ту хрень, что из меня создали.

— Тебя убьют.

— В этом есть смысл — умереть там же, где и создан!

Если до этого создавалось впечатление, что фермеры бегут где — то в параллельном мире, то теперь они разом вывались в обоих концах коридора. Около сотни бойцов в дальнем конце, и примерно столько же блокировали выход.

Одним движением Кулебакин сбросил безразмерный балахон. На нем оказался разгрузочный жилет с двумя рядами гранат и магазинами для «манлихера» и «фн», которые висели на ремнях на плечах. На каждом боку по пистолету в кобурах. В ножной кобуре мачете. Шаман вернулся!

И разверзся ад.

Бойся рикошета!

Коридор очень быстро завалился трупами, и вести бой в нем стало нереально. С самого начала Кулебакин взвинтил настолько высокий темп, что даже сам стал воспринимать действительность фрагментарно. Вот он в коридоре, скачок — и он уже на лестнице. Следующий кадр — он вообще непонятно где, лишь когда увидел свисающие тросы, понял, что это лифтовая шахта. Последняя ему здорово помогла, пока фермеры не догадались ее взорвать.

Фермеры были всюду. Лезли в закрытые створки лифта, гуртом перли по коридору, наваливались в лабораториях. И везде толпой — колющей, режущей и стреляющей. Кулебакин терпеливо расчленял толпу на отдельных индивидов, которых тоже колол, резал и расстреливал. Кровь была даже на потолке. Она парила как на хорошей мясобойне.

В какой — то момент кончились все патроны — и в автоматах, и в пистолетах. Он брал круглые гранаты в пригоршни и мягко подкатывал под набегающие орды.