– Ты… убьешь его? – в голосе Бена звучало что-то странное. И надежда на именно такой исход, и отчаянное нежелание такого развития событий, и боль от потери матери. Магистр подвинулся и одним движением стянул сына с подлокотника, прижимая к себе.

– Посмотрим, Бен. Есть вещи и похуже смерти.

* * *

Джейсен улыбался. Все прошло великолепно. Мара больше не создаст для него проблем, а о его роли в ее смерти никто не подозревает. Главное, чтобы дядя не полез расследовать ее смерть, но он, вроде, совсем убит горем… Юноша презрительно фыркнул, вспоминая полные боли глаза родственника. Сама виновата. Нечего было лезть к нему. Он – ситх, а не слабовольный джедай!

Тот, кто называл себя Лордом Кейдусом, пусть пока и только мысленно, самодовольно сверкнул все сильнее наливающимися желтизной глазами.

* * *

Бен давно отправился спать, пытаясь забыться, отдохнуть от тягот дня, а Люк продолжал сидеть в кресле, вспоминая…

Император. Молодой рыжеволосый мужчина, неведомым образом возродившийся из тьмы спустя год после битвы при Эндоре. Чудовищно сильный – воплощенная в плоть Тьма. Невероятно умный и коварный, обладающий колоссальными средствами для воплощения своих решений… и все так же безумный.

Глупый наивный джедай Люк Скайуокер не был ему ровней, ни при каких обстоятельствах. И он сам это понимал. Это для всех остальных он смог превозмочь и отправить в ад, где ему было самое место, императора и Дарта Вейдера… Люк прекрасно знал, что это сделал его отец, а он – только так, рядом стоял. Вернее, лежал… после знакомства с Молниями Силы ему было не до геройства, убраться бы с погибающей станции – и то хорошо.

Он сам не помнил, как дотащил тело отца до шаттла, как буквально свалился на Эндор… не то у него было состояние, чтобы о чем-то думать и вообще хоть что-то соображать. Но, зато, он прекрасно помнил, как манила его Тьма, и как он, пусть и на несколько мгновений, поддался ее сладким зазывным песням. Он все так же шел потом тропой Света, но сладкий яд Темной стороны Силы уже отравил его кровь. Всего лишь капля… но этого оказалось достаточно.

Когда Палпатин предстал перед ним, во всем блеске и славе своего могущества, он не смог устоять. Тьма манила его, как вода в пустыне умирающего от жажды путника, и Люк без колебаний шагнул ей навстречу. Потом, конечно, он рассказывал о клоне, выращенном по указанию императора, о коварстве Палпатина, но в глубине души он знал правду.

Во тьму он шагнул совершенно добровольно… и колени перед Императором склонил тоже осознанно, по своей собственной воле.