– Присоединись ко мне, и мы будем править Империей! Вместе! Как отец и сын!

Люк не хотел даже думать о таком, он горячо отвергал все сомнения в правильности своего поступка под одобрительным взглядом Бена, а сам прекрасно понимал. Он сбежал не от Вейдера. Он сбежал от себя.

Именно это он видел потом, проходя испытания на Дагобе, именно свое лицо он обнаружил под черным шлемом. Ему бы задуматься, почему это именно так, но Йода недаром был Великим магистром, и недаром он столько лет твердо держал джедаев в маленьком когтистом кулачке. Мудрый магистр, страдающий избирательной слепотой, очень умело отвлек своего последнего ученика от терзавших его сомнений и вопросов, ведь орудие не должно испытывать ничего, кроме тотального чувства долга. А для девятисотлетнего магистра он был именно орудием.

Возвращение на базу снова поколебало его уверенность. Лея, которой Хан начал оказывать недвусмысленные знаки внимания, с недоумением и недовольством смотрела на его душевные терзания. Йода слишком хорошо прочистил Люку мозги насчет привязанностей и качеств истинного джедая. Скайуокер метался, не в силах определиться: он хотел стать настоящим джедаем, нести добро в галактику и идти путем Света, вот только желания все чаще стали его одолевать, и были они почему-то очень даже темные. Слишком… личные. Он мучился, чувствуя, что сердце рвет от боли при взгляде на то, как Хан обхаживает Лею, в конце концов Люк почти решил плюнуть на все и объясниться с ней наконец, но жизнь снова нанесла коварный удар. Как всегда – в спину.

Слова Йоды разбили его мир на осколки, а Бен просто растоптал их сапогами окончательно. Почему? Почему именно сейчас? Он сидел в темноте, раздавленный льющейся с небес, где висел «Палач», Тьмой, и понимал, что эти слова ничего не меняют.

– У тебя есть сестра…

Он был рад обрести родню, но ужас ситуации состоял в том, что сестрой он ее считать не мог. Неразрешимое противоречие… он снова смотрел в ее глаза и на этот раз не мог понять, что она ощущает. Лея закрылась, став совершенно нечитаемой. Он решил, что это от осознания того факта, кто его отец… только потом, несколько лет спустя он узнал, насколько ошибся.

– Я так рада! Брат…

Принцесса обнимала того, кто постоянно был с ней рядом, утешал ее в горестях и радовался удачам, пряча лицо с повлажневшими глазами на его плече… и молилась о том, чтобы он не узнал, что она на самом деле думает, а он беззвучно плакал, ощущая, что ему вырвали сердце и теперь там только черная дыра.

Это помогло решиться, ведь жить так стало просто невозможно.