Второй удар нанесли по левому флангу, прижатому к лесу, а потом сымитировали отступление. Трюк простенький, но надо было что-то делать. Однако опытный Корхан не клюнул, продолжая держать позиции.

Корхан не клюнул, а его помощник, командовавший флангом – барон Скор, внезапно устремился в погоню за отходящими войсками, несмотря на яростные призывы маркиза остановиться. Погнал барон вперед воинов и сломал строй, открыл для удара фланг, чем не замедлил воспользоваться король. Четыре резервные конные сотни ударили, расшвыривая немногочисленные заслоны, и пошли дальше по тылам фланга. А следом перешло в наступление все войско.

Находясь позади армии, Мирон отчетливо видел, как его полки окружали строй врага. Видел, как Корхан отчаянным усилием трех сотен конных воинов попытался нанести контрудар. Но все сотни разметало под напором лавины атакующих. Войско маркиза было прижато к реке и истреблено. Однако сам Корхан вывернулся и ушел со своим другом – графом Костутом и тремя сотнями дружинников. Около тысячи воинов врага осталось на поле, многие сдались на милость победителя. Разгром был полным! У Корхана не было больше войска.

Победа стоила дорого – почти пять сотен воинов погибло и больше трех сотен ранено.

В ближайшие села послали за подводами для раненых и убитых. Всю ночь кипела работа. На следующий день состоялась тризна – погребение павших. Раненых, тех, кто не мог вынести обратной дороги, перевезли в села и определили на постой. Трупы врагов бросили в овраг, дикие звери похоронят.

Утром Мирон решил отправить на юг три полка, добить мятежников. Остальное войско маркиз Юстин уведет к столице. Дворянское ополчение можно распустить…

Король встал и осторожно шагнул, морщась от боли в ноге. В конце сражения не удержался, сам повел последний резерв спеша закончить дело, и получил клевцом по ноге. Благо спасла железная пластина.

За пологом шатра послышались громкие голоса и ржание лошадей.

– К королю, срочно!

Мирон узнал голос молодого племянника Юстина и вышел из шатра. Охрана отступила, склонив головы. Невдалеке стоял гонец. Заметив короля, поклонился и произнес:

– Ваше величество! Я к вам с посланием от герцога Владина.

– Что случилось?

Тот молча протянул пакет. Мирон только сейчас обратил внимание на вид гонца. Запыленный плащ, усталое лицо, подрагивающие от напряжения руки. Видимо, скакал без отдыха.

Мирон вернулся в шатер. Разорвал бумагу, вытащил узкий лист и впился глазами в строки, узнавая почерк герцога. От прочитанного в голове помутилось.

…Киана… Его любимица дочка, баловница и надежда, чья улыбка так напоминала улыбку жены, не пережившей когда-то рождение сына.