Нэд поймал взгляд официанта. Тот застыл у стойки бара и с некоторой тревогой наблюдал за разговором. Видимо, репутация девушки была ему хорошо известна, и он опасался скандала.

Что-то в ее красоте было вызывающим. Выставленным напоказ. Броская внешность, яркий макияж, открытое платье… Девушка закинула ногу на ногу, и Нэду представилась возможность оценить стройность ног, свежесть кожи. Попутно стало ясно, что в такую жару колготок она не носит. И что цвет ее белья совпадает с цветом волос.

Ее глаза стали насмешливыми – увидела, куда направлен его взгляд. Чуть шевельнула бедрами, отчего край платья сполз с ног еще на пару сантиметров.

Нэд вдруг вспомнил Дору. Та тоже красива и умеет одеваться, но ведет себя совершенно иначе. И не выставляет напоказ свои прелести. И красота ее не настолько броская. Хотя это дело вкуса.

– Я хочу текилы. – Она вопросительно посмотрела на него. Видя, что он молчит, спросила: – Не угостишь? Или ты на последнее шикуешь? Или просто так угостить девушку в облом?

Голос ее стал еще злее. Нэд хмыкнул. Кажется, эту красотку кто-то здорово обидел. Он поднял руку, официант мгновенно подошел, раскрыл блокнот.

– Ты знаешь, что такое текила?

– Да.

– Принеси… – Он вопросительно глянул на соседку.

– Сто, – подсказала та.

– Сто грамм. И закусить… в общем, сам сообрази, что там к текиле.

Официант кивнул. Нэд подождал, пока тот запишет, и расчетливо спокойно спросил у девушки:

– Что-нибудь еще хотите? Только не такое экзотическое, я в этом плохо разбираюсь.

Она сверкнула глазами:

– Ты за кого меня принимаешь? Или денег жалко?

Официант немедленно ушел, не желая присутствовать при ссоре. Но взгляд, который он бросил на девушку, красноречиво говорил: «Спасайся, кто может».

– Мне жаль, что вы выбрали мой столик. Видимо, я занял его напрасно. Но дело можно поправить.

Он сложил газету, допил тоник и отодвинул свой стул, собираясь встать. Было неприятно – ссора с незнакомкой в присутствии стольких людей. Очень некстати. Вдобавок незнакомка вызывает в душе бурю эмоций. И не только в душе.

Смущенная отповедью девчонка притихла и совсем другим голосом сказала: