– Спятил здесь только ты! – рявкнул я и влепил ему хлёсткую пощёчину. – Смирно, мать твою! Как стоишь перед старшим по званию?! Придите в себя, капрал!

– Виноват, сэр! – Снайпер вытянулся по стойке «смирно», но взгляд его остался всё таким же пустым и немигающим. – Разрешите обратиться, сэр!

– Разрешаю, – процедил я, отпуская парня.

– «Стражи», – слегка мотнув головой в сторону пленных, спокойно произнёс Си Джей. – Они убили Дойла, поэтому мы должны их покарать по законам военного времени. Отдайте приказ, сэр.

– Нет.

– Отдайте приказ, сэр.

– Я не отдам такой приказ!

– ОТДАЙТЕ ПРИКАЗ, СЭР.

– Вы не поняли с первого раза, капрал? – оскалился я, сжимая кулак уже не для пощёчины, а для полноценного удара.

– Мы и так уже превратились в убийц и палачей, сэр, – глядя мне в глаза, спокойно произнёс снайпер. – Мы тоже ответим за всё… В своё время. И за смерть Дойла, и за смерть многих других… Но сначала ответить должны «штормовые стражи».

Я видел, как раскачивается труп Дойла над землёй. Видел, как Юрай обрезал трос. Раз за разом слышал «Дойл умер», но только сейчас я понял, что наш товарищ действительно погиб. Всё, нет его. Он мёртв, окончательно и бесповоротно. Разум уже понял это, но всё равно отказывался принимать свершившееся.

Си Джей сказал, что смерть Дойла и на нашей совести в том числе. Почему? Потому что мы просто не успели прийти вовремя? Или ещё почему-то? И действительно ли мы виноваты в его смерти? Нет, это же просто невозможно!..

– Кровь Дойла не на наших руках, – с трудом выдавил я.

– Потому что для неё там уже просто не осталось места. Сэр.

Я ничего не ответил на это. Я просто стоял и смотрел в пустые глаза Си Джея.

– Так что вы скажете, сэр? – спросил снайпер после того, как молчание начало затягиваться.

– Делай что хочешь! – резко ответил я, развернулся и зашагал прочь.

Эмоций не было. В какой-то момент мне стало всё равно, и теперь это ощущение не проходило.

Я сел рядом с Юраем, который расположился в тени БМП-2 и молча наблюдал за нашим с Си Джеем разговором.

– Ничего не хочешь сказать? – спросил я после долгого молчания.