— Ее также называют «кровавой пеной» или «Терзанием», — вставила Джафф. — Это была пандемия. Работы Сарка внесли ключевой вклад в сдерживание…

— Я знаком с этим случаем. — перебил Эйзенхорн — Сарк смог подтвердить, что Чума Ульрена была не естественной и не ксено-болезнью, а, по сути, искусственной разработкой слуг Архиврага.

— Правда? — спросила Макс.

Эйзенхорн перевел на нее взгляд:

— Эта информация не оглашалась публично, маршал. Я только что рассекретил ее для вас. Значит, Дрэйвен Сарк был его потомком?

— Именно так, сударь, — кивнул Вориет. — В течение многих поколений Сарки посвящали себя работе с Материа Медика: служили медэкспертами либо медицинскими работниками на службе Администратума. В случае с Дрэйвеном — второе. Но он ушел в отставку несколько десятилетий назад.

— И с тех пор о месте его проживания ничего не слышно?

— Ничего, — подтвердил Вориет. — Но. судя по всему, он продолжил практику уже на частной основе. После отставки он появлялся под несколькими именами: Садран Карнак, Филипо Боск, Эммент Пеле…

— Зачем уважаемому медику менять имя? — спросила Макс.

— Обстоятельства его отставки засекречены. — улыбнулся Вориет. — Можно предположить, что там произошла какая-то серьезная ошибка, а затем — попытка замять серьезный же скандал. Дрэйвеном Сарком и всеми его альтер эго за минувшее столетие несколько раз заинтересовались и Адептус Арбитрес, и ордосы Инквизиции. Он имел привычку заводить дурные знакомства. Ничего такого, что могло бы привести к предъявлению серьезных обвинений, но достаточно, чтобы убедить меня, что Сарк предпочитает скрываться в тени беззакония.

Вориет пролистал данные на планшете.

— Несколько лет назад, — продолжил он, — Филипо Боск значился жителем Гершома, провинция Ункара. У него была здесь собственность, он платил подати и зарегистрирован как «специалист в отставке».

— И где именно находилась его собственность? — спросил Эйзенхорн.

— Неизвестно, — пожал плечами Вориет. — Очень многие записи утрачены во время гражданской войны. Все следы Филипо Боска исчезают около двадцати лет назад. Но зато есть фотографии, и сравнительный анализ показывает, что Боск и Сарк — это один и тот же человек, с вероятностью ошибки ноль целых две сотых процента.

— То есть он скрывается, но не очень старательно, — резюмировала Бетанкор. — Простая проверка позволила его вычислить. Выглядит довольно неуклюже.

— Либо говорит о том, что этот Боск, или Сарк, или как там его, чувствовал, что ему ничего не угрожает, — ответил Эйзенхорн. — Возможно, он был уверен, что его не найдут, даже если попытаются.