— За что?

— За то, что не все рассказали Нейлу. Обо мне. О том, что Эйзенхорн про меня сказал.

— Это не мое дело, — сказал магос.

— Там, внизу, вы довольно убедительно демонстрировали нечто совершенно противоположное, — заметил Вориет.

— Да, но что было, то прошло. И теперь у нас более чем достаточно насущных проблем.

Они продолжали ковылять вверх. Драшер придерживал дознавателя за талию.

— Но вы все равно должны им все рассказать, — продолжил магос.

— Кому?

— Ордо. Своим командирам. Если вам удастся отсюда выбраться, то расскажите им то, что знаете. Что видели. Во что верите.

Вориет кивнул.

— Нехорошо, — сказала ушедшая вперед Макс, глядя на механизмы машины над головой.

Пока еще далеко, на верхних уровнях башни, разгорался странный зеленый свет. Он постепенно расползался и становился все ярче.

Откуда-то подул ветер. Фоновый гул усилился.

Внезапно, хотя и плавно, все колеса, шестерни и маховики пришли в движение. Ткач начал вертеться все быстрее, жужжа и поскрипывая. Медленно вращающиеся механизмы неожиданно пробудились к активной жизни.

— И правда, — крикнул Нейл, перекрывая рев разогнавшихся шестерен, — совсем нехорошо!

Глава двадцатая Лишенный разума

Глава двадцатая

Лишенный разума

Эйзенхорн скрылся в тенях и замер. Из-за усилившегося гула Ткача ему стало тяжело концентрироваться на происходящем.

Еще тяжелее, чем раньше. Даже когда машина просто гудела фоном, он чувствовал себя измотанным и опустошенным Чтобы взобраться на верхние уровни башни, инквизитору потребовалось куда больше времени, чем он рассчитывал. Эйзенхорн в очередной раз убедился, насколько старым и ненадежным стало его тело. Оно держалось только благодаря аугметике и металлическому экзоскелету. Подъем, даже медленный, иссушал его силы и вызывал одышку.