Они переглянулись. Оба головореза прекрасно знали стандартную симптоматику. Они множество раз фиксировали ее у разных подопытных. После приема антигена человек начинал корчиться в жестоком припадке, который мог длиться несколько часов или дней. Кожа шла пузырями и отслаивалась. Иногда — целиком. Даже им было непросто на это смотреть.

После безумной агонии каждый из подопытных замирал и успокаивался на несколько мгновений, после чего наступала смерть. Никто не выжил, кроме Сарка. И первая инъекция для магоса закончилась шестью часами судорог, воплей и кровотечения.

Но Эйзенхорн просто впал в ступор. Прошло двадцать пять секунд с момента, когда Гоблека воткнул шприц в шею инквизитора, но тот по-прежнему молчал и не двигался.

— Не сработало, — сказал Давинч. — Думаю, мы его убили.

Гоблека присел на корточки и поднес ухо ко рту Эйзенхорна.

— Он еще дышит.

— Это ненадолго, — покачал головой Давинч. — Ты вколол ему полную дозу, а он и без того был слаб…

— Но не здесь, — перебил Гоблека, постукивая указательным пальцем по виску.

Давинча это не убедило.

— Я думаю, проблема в том, что слухи о его знаменитой железной воле — не просто болтовня, — начал он, подбирая аптечку и принимаясь стирать кровь с лица стерильной салфеткой. Каждое прикосновение к разбитому лицу заставляло его морщиться от боли. — Он, наверное, пытался сопротивляться. Бороться. Но нельзя бороться с антигеном. Из-за сопротивления все становится только хуже. И ты его сжег. Мозг умер. То, что ты сейчас видишь, — только рефлексы. Тело медленно угасает.

Давинч внезапно отскочил в сторону и вскрикнул.

Эйзенхорн качнулся вперед и опустился на четвереньки. Он по-прежнему не открывал глаз, а с лица потоками стекал пот. Инквизитор пытался подняться, но из-за наручников у него ничего не получалось.

— Давай поставим его на ноги, — приказал Гоблека.

Они с трудом справились с задачей. И пока Давинч удерживал Эйзенхорна в вертикальном положении, Гоблека отвесил инквизитору несколько пощечин.

— Просыпайся! Слышишь меня?

Веки пленника задрожали.

— Эйзенхорн? — прошептал Гоблека. Он пальцами открыл правый глаз инквизитора, ожидая увидеть красный от лопнувших сосудов белок или что-то похуже.

— Духи великой тьмы… — ошарашенно прошептал он и рассмеялся.

— Что? — спросил Давинч. — Что там такое? Гоблека, что там?

Бородатый Когнитэ развернул голову Эйзенхорна так, чтобы напарнику было видно.