– Надеюсь, протиснешься, – сказал он. – Ничего пошире у нас нет. «Ленточка» – не крейсер.

Киборг не ответил, лишь затрясся и, к удивлению Грюнвальда, убрал одну из своих механических конечностей, отчего стал казаться значительно уже.

– С меня хватит, – заявила Эрин Хакль.

На десятом часу после начала ремонта доктор Гарпаго Джонс разбил последнюю бутылочку с когнитиком.

Ему казалось, будто все вокруг движется в замедленном темпе. Секунду назад он смотрел на датчики склонившегося над телом Месье «АмбуМеда», а в следующий миг бутылочка выскальзывала из его онемевших пальцев. В отчаянии, но и со странной обреченностью, он смотрел, как когнитик разбрызгивается по чугунному основанию «АмбуМеда». Упади бутылочка хотя бы в сантиметре дальше – и она бы уцелела. Он не мог в это поверить. Казалось, будто все сговорилось против него, причем в тот самый момент, когда Хаб Тански поставил его перед чудовищной, мучительной дилеммой.

Во-первых, ему не давала покоя мысль о Рукаве Персея. В том, что им не следует туда возвращаться, он нисколько не сомневался. Именно там они едва не погибли, а вся команда оказалась в Глубине – в сознании и обреченная на смерть. Именно там они потерпели поражение. И потерпят его снова, если туда прилетят.

Во-вторых, Миртон намеревался отдать Машину. В этом компьютерщик был прав. Капитан планировал продать величайшее открытие человечества как минимум за тысячу лет, золотой пропуск Гарпаго в Академию знаний Научного клана. Иногда доктор представлял, как он входит в апартаменты отвратительного желтозубого старикашки, советника Научного клана Ибериуса Матимуса, после чего запихивает ему документ прямо в пытающуюся нести всякий бред старческую глотку. Однако эти прекрасные видения быстро рассеивались в то мгновение, когда вместо морщинистой физиономии Ибериуса перед его глазами возникала лысая вампирская рожа Тански, со свисающей с губы неразлучной цигаркой и кривой улыбкой, в потертом комбинезоне и с худыми пальцами компьютерного пианиста.

«Усыпить их всех… и самого себя. Но это предательство. Я этого не сделаю. Ни за что», – думал он. Но Миртон отдаст Машину стрипсам. Отдаст ее секте, которая столь отдалилась от человечества, что сама напоминает Машины. Однако, с другой стороны… жаль было бы лишиться доверия Миртона. Что, если с его помощью удастся познать тайны Глубины?

– Может, ты мне что-то посоветуешь? – буркнул Гарпаго все еще бесчувственному Месье. Медицинский комплекс сообщал, что вызванный ударом кровоподтек уже рассасывается, и есть немалый шанс, что механик очнется еще до запланированного глубинного прыжка из Тестера. Но все же дело выглядело достаточно серьезно – судя по всему, введение в стазис не помогло раненому, а повторный из него выход тем более. Теперь «АмбуМед» трудился вовсю, вонзая Месье в голову инъекторы и наноиглы. Доктор надеялся, что механик вылечится достаточно быстро, чтобы взглянуть, как идет ремонт корабля… и не подложат ли в него стрипсы какую-нибудь бомбу.