– Если у вас достаточно энергии, можете сейчас отказаться, но при этом учтите последствия измены, – ответил Пекки. – Иначе я не позволю вам ждать или прыгнуть. Вы будете расценены как угроза для операции, и я отдам приказ атаковать «Пламя». Надеюсь, это ясно?

Кайт Тельсес не ответил, но его призрак замерцал и погас.

– Что ж, – поморщился Пекки. – Посмотрим, какое они примут решение. Начинаем. «Терра», начинайте сближение.

«Единственный плюс, что он не приказывает нам туда полететь, – подумала Ама. – Сколько у меня было бы шансов пережить хаос парящих в космосе глыб, гравитационных петель, сернистых газов и молний? Если он передумает, мы туда не полетим, – решила она. – Я не стану этого делать. Уж точно не ради избалованного мальчишки, которому какой-то дурак дал слишком много власти. Не ради этого… чудовища».

Но это были только мысли. Капитан «Терры» коротко кивнула и завершила сеанс связи, а затем взглянула сквозь неостекло своего корабля. Ей не хотелось смотреть на ожидавших ее решения людей.

– Вы слышали приказ командира, – сказала она команде. – Начинаем.

Тартус Фим был уверен, что погибнет.

– Поскольку очередной залп тебя убьет, позволю себе выпить за твое здоровье, – издевался над ним Малькольм Джейнис под писк сигнала тревоги. – Угадай что, мой дорогой, – до ушей Фима донеслось странное бульканье. – Неплохо, но, увы, кончилось, – сказал Джейнис, и микрофон передал глухой металлический треск. Тартус закрыл глаза.

Ничего не произошло.

В микрофоне наступила глухая гробовая тишина.

Что-то явно случилось. Фим не знал, что именно, но времени на размышления у него не было. Он знал лишь, что все еще жив и что истребитель наемника исчез со сканера, словно никогда и не существовал.

Зато Пепелище было все ближе. Похоже, все отключилось, понял Фим. Вся автоматика. Корабль перешел полностью на ручное управление. На «Кривой шоколадке» не действовало больше половины систем. К ней уже летели первые рои метеоритов и нечто похожее на движущуюся по эллиптической орбите комету. В ужасе застонав, Тартус схватился за рычаг перезапуска системы и дернул со всей силы. В то же мгновение под аккомпанемент громкого звука сирены «Кривая шоколадка» погасла – и вокруг наступила темнота.

Три долгих секунды спустя система вновь заработала.

Над консолью высветился голографический интерфейс. Тартус хлопнул по значку аварийного запуска, одновременно блокируя доступ поврежденного искина к микроуправлению навигацией и защитными системами корабля. По «Кривой шоколадке» пронесся зловещий писк и тарахтение, которые могли бы вызвать у компьютерщиков доимперской эпохи ассоциации с разгоном физического жесткого диска. Фим, однако, в истории не разбирался. Он лишь сидел, сжимая навигационную ручку, и смотрел на Пепелище, которое только что его поглотило, приветствуя громадным, почти пятидесятикилометровым астероидом. Глыба летела к нему в обществе валунов поменьше, которые отталкивало от ее поверхности нечто вроде электрических разрядов.