– Пути Тени запутанны, – с напряжением в голосе проговорила Морейн. – Будем делать то, что должны. Так что, Ниеда, сейчас – комнаты, а затем обещанная еда.

Комната Перрина оказалась комфортабельнее, чем он мог предположить, увидев иные помещения «Барсука». В наличии имелись широкая кровать и мягкий матрас. Дверь была обита рейками, а когда Перрин отворил окно, в лицо ему повеял бриз, принося с собой запах гавани. Аромат каналов, правда, тоже чувствовался, но более всего юноша обрадовался прохладе. Он повесил на деревянный крючок свой плащ вместе с колчаном и топором, а лук поставил в угол. Из седельных сумок Перрин ничего доставать не стал, одеяло тоже решил не расстилать. Может быть, ночью отдыхать и не придется.

Если раньше в голосе Морейн ему просто послышался испуг, то, когда она сказала, что вечером ей нужно кое-что сделать, запах страха какое-то мгновение будто истекал от нее темным потоком – она походила на женщину, решившуюся сунуть голую руку в осиное гнездо и передавить всех ос пальцами. «Что, во имя Света, она задумала? Если Морейн напугана, то я должен попросту обезуметь от страха!»

На самом деле ничего такого Перрин не чувствовал. Он не был испуган и даже ничуть не боялся. Он чувствовал какое-то… возбуждение. Он был готов к тому, что должно произойти, даже ждал этого. Был полон решимости. Ощущения эти показались ему знакомыми. Они были схожи с теми, которые испытывали волки непосредственно перед битвой. «Чтоб мне сгореть, уж лучше б я боялся!»

Не считая Лойала, Перрин первым спустился в общую залу. Ниеда велела поставить для новых гостей большой стол, вместо простых скамей распорядилась принести стулья, спинки которых скреплялись несколькими поперечными планками. Для Лойала хозяйка даже отыскала стул под стать огиру. Девушка в другом конце залы пела песню о богатом купце, который, каким-то неправдоподобным образом лишившись упряжки лошадей, почему-то решил тащить свой экипаж сам. Собравшаяся вокруг нее публика ревела от хохота. В окнах уже было темно, мрак опускался быстрее, чем Перрин ожидал, в воздухе ощущалось приближение дождя.

– В этой гостинице есть комната для огир, – сообщил Лойал, когда Перрин уселся рядом с ним. – Такие комнаты есть, по-видимому, во всех иллианских гостиницах. Все надеются заполучить постояльца-огира, когда каменщики приходят в город. Ниеда говорит, что огир в доме – хорошая примета, к счастью! Не думаю, что приходит много огир. Каменщики всегда держатся вместе, когда работают во внешнем мире. Люди – слишком беспокойные существа, и старейшины все время опасаются, что кто-нибудь из нас рассердится и в припадке ярости, забывшись, приделает к топору слишком длинное топорище.