Перрин думал, что разобьется. Он знал это. Земля неслась ему навстречу, и он напрягся, приготовившись встретить последний удар, который…

Перрин вздрогнул, проснулся и уставился на свечу, стоящую на маленьком столике рядом с кроватью. За окном сверкали вспышки молний, грохотал гром.

– Что он имел в виду под «Последней охотой»? – пробормотал Перрин. «Я ведь не зажигал свечи!»

– Ты метался во сне и разговаривал сам с собой.

Он подскочил на кровати и выругал себя за то, что не обратил внимания на витающий в комнате травяной аромат. Заринэ сидела на табурете по другую сторону столика со свечой, опершись локтем о колено и положив подбородок на кулак, и следила за ним.

– Ты – та’верен. – Она произнесла это слово так, словно делала для себя зарубку на память. – Каменнолицый считает, что твои необычные глаза способны видеть то, чего он сам заметить не может. Серые Люди хотят убить тебя. Ты путешествуешь с Айз Седай, со Стражем и с огиром. Ты освобождаешь из клетки айильца и убиваешь белоплащников. Кто ты, фермерский сынок? Уж не Возрожденный ли ты Дракон? – Она произнесла последние слова как распоследнюю нелепицу, которую только могла выдумать, но Перрин беспокойно заерзал. – Но кто бы ты ни был, здоровяк, волос у тебя на груди могло бы быть и поменьше.

Ругаясь, он извернулся и натянул до подбородка одно из одеял. «Свет, из-за нее я скоро запрыгаю, как лягушка на сковородке!» Свечка слабо освещала лицо Заринэ. В тени Перрин не мог ясно разглядеть выражение ее лица, и лишь когда за окном сверкнула молния и резкая голубоватая вспышка на миг озарила комнату, он различил широкие скулы Заринэ и ее длинный нос. Внезапно он вспомнил, что Мин велела ему опасаться красивой женщины. Когда Перрин в одном из волчьих снов увидел Ланфир, он решил, что Мин имела в виду именно ее – да и трудно было женщине превзойти Ланфир красотой, – но та появлялась лишь в снах. Заринэ же находилась здесь, в комнате, пристально глядя на него своими темными раскосыми глазами и что-то, видимо, взвешивая в уме, о чем-то размышляя.

– Что ты здесь делаешь? – спросил наконец Перрин. – Что тебе нужно? Кто ты?

Она запрокинула голову и засмеялась:

– Я – Фэйли, фермерский сынок, охотник за Рогом. А ты решил, что я – женщина твоих грез? Чего ты так дергаешься? Можно подумать, я тебя ущипнула.

Прежде чем он успел подобрать слова для ответа, дверь с грохотом распахнулась и на пороге возникла Морейн, мрачная и бледная как смерть.

– Твои волчьи сны, Перрин, столь же истинны, как у сновидиц. Отрекшиеся действительно на свободе, и один из них правит в Иллиане.