– Этого же нет!!!

Оберст-лейтенант покачал головой

– Смотрю, жидовская пропаганда на тебя плохо подействовала. Пошли, нечего здесь сидеть. Времени не так много.

Они неспешно подошли к опущенному мосту, ступили на него. Лейтенант топнул ногой – и мост отозвался глухим, сочным звуком, каким и должно отзываться дерево.

Чудеса.

– Простите, фройляйн Труди, а где…

– Не трудись – бросил прадед, идя впереди – она не умеет говорить. Но я бы не сказал, что это недостаток женщины, скорее это достоинство. Признаюсь, твоя прабабушка была ужасно говорливой, хотя я все равно всегда скучал по ней. И потому не посещал никогда полевых борделей.

Они прошли во двор замка, замощенный грубо обтесанными бетонными плитами. Кое-где, через стыки пробивались мох и невысокая трава…

За спиной, с шумом и ворчанием заработал какой-то старый, массивный механизм. Лейтенант оглянулся – герольды поднимали мост.

Внутри – было все так, как и в старинных замках. Здания было сложены из того же камня, что и стены, стекол не было, вместо них – что-то похожее на бойницы. Ни техники, ни лошадей, ни экскурсантов не было, только эти девицы и еще несколько человек, прогуливавшихся по двору – на двоих была форма СС! Прадед поприветствовал их, вскинув руку вверх в нацистском салюте – и они ответили ему.

Все это походило на костюмированное представление, устроенное сумасшедшим, которому захотелось в тюрьму. Вот только оно, почему-то не кончалось…

– Пошли. Нам сюда. Перекусим… – сказал прадед

Они зашли в квадрантное, не меньше двух этажей здание, отодвинув в сторону массивную, дубовую дверь – она была такой тяжелой, что взрослый мужчина мог открыть ее с трудом. За дверью – оказалось что-то вроде места для осмотра и чистки оружия – длинные столы и на них чего только не было. В основном – оружие второй мировой войны, в том числе и такое, какого лейтенант никогда не видел.

– Положи оружие сюда – велел прадед – оно никуда не денется. Как настанет твой черед – возьмешь.

– Мой черед?

– Потом объясню. Делай, что тебе говорят.

Лейтенант оставил и пулемет, и китайский автомат. Помещение было освещено плохо, масляными лампами и факелами.

– Надо что-то придумать с освещением – ворчливо сказал прадед – этим уже ты займешься. Надоело. Скоро я буду видеть не хуже летучей мыши. Пошли.

Какое-то время – не меньше десяти минут – они шли по каким-то коридорам, освещенным лампами и факелами. Подрагивающий красноватый свет плясал на стенах, высвечивая шероховатую поверхность и грубые стыки плит.

Потом – они пришли в какой-то зал – тот тоже освещался масляными лампами, но потолок тонул во мраке: высота зала была не меньше десяти метров. Через весь зал – шел грубый, сколоченный и толстенных досок стол на котором, на грубых подставках (видимо у них тут это вместо тарелок) было разложено еще дымящееся, поджаренное на костре мясо с зеленью. Стояли и бутылки, старомодные, темного стекла…