— На этот раз без вас, — помотал я головой. Пошарил у кровати, нащупал собственные шмотки и взгромоздил их рядом с собой. — Хватит с меня нервов. Еще одного «Эмдена» можно и не пережить.

— А не проще тогда забить? Вы же с аукциона бешеные деньги подняли, купи базу, и дело с концом!

— Нет, эти деньги нам пригодятся. И светить их нужно крайне аккуратно. А еще технологию надо отрабатывать на практике… мы с Кумо до сих пор не сумели составить вменяемую методику для расчета параметров «утопленников»…

— Ладно, я ушла!

Ну вот, снова подействовало. Уж не знаю почему, но Лизка категорически не желала вникать ни в физику подпространства, ни в математический аппарат. Скорее всего, просто стеснялась своих знаний — вернее, их отсутствия — в указанных областях. Зато руками работала умело, и это не только мое мнение, ага. Хотя сама она предпочитала ссылаться на невыносимое занудство вашего покорного слуги, когда он врубал «режим физика».

Проводив благоверную взглядом, я торопливо оделся, более-менее привел в порядок каюту и уселся перед выращенной из стены консолью «умного дома».

— Кумо, давай виртуальность.

— Через «нейр», капитан Заварзин?

— Не, голограмму. Сейчас Ценкер явится.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Ну все, осталось только ждать… Ульрих Ценкер, мать его за ногу! Я уже говорил, что дойчи стали большой проблемой? Ну и ладно, еще раз повторю. Потому что я не железный. И у меня нервы, которые не восстанавливаются. Подробностей? И снова извольте…

Первый относительно серьезный разговор с новообретенными соратниками у нас состоялся в первый же день, когда «Спрут», раздавшись «брюхом» на манер створок колоссального моллюска, «проглотил» «Набат», встроив его в собственную структуру. Ну а чего? Размеры позволяли, да и удобнее так на дальние расстояния перемещаться. А еще экономически выгодно — разгонная масса хоть и больше, но и инерция тоже, так что «прыгать» можно на меньшей скорости, импульс все равно будет достаточный. В общем, на топливных элементах немного, но экономили. Да даже если бы и тратились, все равно на сохранности нервных клеток выигрывали — все в одной посудине, ни тебе нудения Рин-сана, ни нытья Лизки, ни ворчания Борисыча. Странно, конечно, но столь предвзято они относились исключительно к моим самостоятельным разъездам. Видимо, не могли забыть годового «нырка». Собственно, именно на этом я и построил беседу — поделился печальным опытом, в красках расписав, сколько всего стряслось в реальности всего за жалких двенадцать месяцев. Экстраполируйте на четыре десятилетия и делайте выводы, господа.