Ну да, без спроса выкачать столько данных — это откровенная наглость. Если ты, конечно, не варвар из британской Калифорнии, который может похлопать глазами и поинтересоваться «А чего такова?». Но делать я так конечно же не стал, решив все объяснить.

— У меня есть подозрения, что Максимилиан фон Колер причастен к организации покушения на мою жизнь, в результате которого я первый раз оказался у вас в усадьбе… проездом, — пояснил я, глядя в глаза с оранжевым магическим отсветом. — И я достал всю информацию с систем слежения, касающуюся его.

— Ко второму посещению профессор, значит, не причастен? — холодно поинтересовалась княгиня.

— Этого не знаю, — покачал я головой. — Но вряд ли.

Кивнув, Анна Николаевна потеряла ко мне всякий интерес и прошлась вдоль стены. Словно так и было задумано, и она — вольная в поступках в своем доме, вдруг решила полюбоваться собранной ее мужем коллекцией оружия.

Странная ситуация. Вроде усадьба ее, я здесь проездом, а она словно гость в этом кабинете. И оба мы друг к другу с таким видом, словно «сидите-сидите, вы мне не мешаете». Впрочем, от княгини я быстро отвлекся, когда Элимелех подал голос.

— Аудиенция у графа Безбородко подтверждена, рейс в Киев через пятьдесят шесть минут, — сообщил мне танцор. — Зеленый коридор, прямо к трапу. Машина прибудет к воротам усадьбы через двадцать три минуты.

Как бы меня на утилизацию эта машина не отвезла, с графа станется. С другой стороны, я сейчас как в каноничный «Сапер» играю — когда без возможности расчета опасности необходимо выбрать клетку для того, чтобы сделать очередной шаг. И оставаться на месте нельзя, время ведь тикает.

С такими тяжелыми мыслями я наблюдал за Анной Николаевной, которая неторопливо двигалась вдоль стены с оружием. Каких-то экземпляров она касалась рукой, какие-то просто долго разглядывала. Причем делала она это так, словно встречалась со старыми знакомцами — словно бы хорошо знала все предметы коллекции.

Я в этот момент почувствовал неправильность картинки, и сконцентрировавшись, присмотрелся к княгине. Нет, не в ней неправильность. Кивком попрощавшись с Элимелехом, я вырубил связь и поднялся.

Анна Николаевна наконец обратила на меня внимание. И тут же заметила, что смотрю не на нее. Я же сделал несколько шагов и оказавшись у стены, дотронулся рукой до наградного кортика с орденской лентой, который расположился между кавалерийской шашкой и парой индийских катаров с широкими лезвиями и богато украшенными странно-непривычными рукоятями.

Княгиня пристально смотрела, как я коснулся ножен с дарственной гравировкой. Кортик, кстати, здесь находился словно бы на своем месте и отлично вписывался в композицию.