Башню должно было быть видно, насколько помнил Торкел…

К тому же их не встретил Урргх на выходе из тоннеля.

И охранная решетка в тоннеле была поднята ими самими, хотя за этим должен был следить часовой. Разленились!..

Людей нигде не видно… и тишина, от которой почему-то неспокойно сердцу…

Трэз спешился и крадущимся шагом вошёл в ближайший дом.

Несколько мгновений ожидания — и он вышел, на ходу вытягивая меч из ножен. Сквозь каменное выражение явно проступало недоумение и тревога.

— Никого нет!

Клест молча вырвал из бревенчатой стены стрелу и показал ее Торкелу.

— Оружие! — бросил Торкел и лязг металла за спиной был ему ответом. Глаза его сузились, осматривая окрестности.

— А ну-ка проверьте: там кто-то, кажется, прячется на холме!

Трэз пустил коня рысью, и, почти доскакав до взгорка, крикнул:

— Это Нилая! Любимая?! — эти слова явно адресовались не сотоварищам.

Он скрылся за холмом, и через секунду окрестности огласил такой нечеловеческий вопль, полный ярости и боли, что кони испуганно заржали и встали на дыбы, а Айслин едва не повалился наземь.

Торкел молча рванулся вперёд, и все последовали за ним. Сауруг перекинул из-за спины щит.

Рыцарь оказался первым. Едва конь с разбегу взлетел на вершину холма, наездник резко осадил его. Животное захрапело испуганно, и попятилось.

Открывшаяся их взгляду картина была воистину ужасна…

… стоящий на коленях Трэз, закрывший ладонями лицо…

… перед ним… перед ним, словно страшный цветок, посреди колосьев рос острый шест, на который была насажена голова Нилаи. Ветер развевал её чёрные волосы, заляпанные кровью, а на лице застыла гримаса ужаса.

Всё поле было утыкано такими кольями, увенчанными головами жителей деревушки. На краю поля был собран не менее страшный урожай, состоящий из обезглавленных тел людей и туш домашних животных.

— Сахалары!!!.. — выдохнул Клест, указывая на знак Семи Ветров начертанный на земле…