Сорделл закрыл дверь перед носом у Бене и Терро. Этим вечером ему нужно было сконцентрироваться: его ушей достигли слухи о передвижениях племени Харкун на севере, где его видели редко. Маг зажег стоявшую в центре комнаты жаровню, бросил в огонь порошков, а затем с помощью струек дыма стал преобразовывать свои вопросы в видения. Не замечая течения времени, он призывал видения вновь и вновь, тщательно их толкуя и определяя степень враждебности местных. У мира духов были вести – видения костров в пустыне, джхафийцев, передвигавшихся в больших количествах, чем обычно. Все было хуже, чем Сорделл думал. Следовало посоветовать Альфредо Горджо отправить часть своих людей обратно на север и, быть может, даже послать с ними одного мага из их группы. Возможно, Арно? Но стены… Сорделл выругался. Значит, Ведью. Было бы неплохо отправить ее подальше от столицы, пока она еще больше не испортила их отношения с Горджо, продолжая предаваться безудержному разврату.

Мимоходом он заметил рядом с Ангельской башней гностическую вспышку стихии земли, исходившую от Долмана, но его разум был занят будущим, в которое он вглядывался, пытаясь определить, где джхафийцы могут концентрировать свои силы, где могут нанести удар, кто может их возглавить… Внезапно какой-то инстинкт заставил Сорделла взглянуть на Ангельскую башню, и в следующее же мгновение она накренилась. Сорделл услышал крики людей, и башня с непреодолимой силой рухнула в сторону его собственной Лунной башни. Более решительному магу, чем он сам, возможно, хватило бы времени что-то сделать, но Сорделл оцепенел, не в силах перейти от метафизического к материальному. Одна башня врезалась в другую, и все вокруг него рассыпалось в пыль.

Елена уже бежала над внутренним двором по дорожке, созданной с помощью воздушного гнозиса. Ее трое воинов следовали по пути из искр, которые она оставляла. Смотреть вниз они, впрочем, не решались, поскольку двигались по пустоте, поддерживаемые лишь ее гностическими силами. Елена отметила нужную точку на каждой из башен еще несколько лет назад, и теперь, призвав угасающий гнозис Долмана, направила бóльшую его часть на Ангельскую башню, заставив ее рухнуть в нужном направлении. Башня зашаталась, и какое-то мгновение казалось, что она может упасть в любую сторону, но все произошло так, как и было запланировано. При звуке полных ужаса криков, донесшихся изнутри, и вторивших им голосов людей, патрулировавших стены, у Елены перехватило дыхание.

Купол Ангельской башни врезался в Лунную примерно на одной трети ее высоты, расколовшись о нее. Полетели обломки, попадав на площади за рвом. Елена чувствовала, как угасают жизни людей, раздавленных этими обломками, и молилась, чтобы они были врагами, а не невинными. От ее щитов отскочил арбалетный болт.