Увидев, что глаза Сорделла открылись, Елена бросилась на него, схватив меч обеими руками. Выбив искры, ее меч пронзил щиты некроманта и вошел ему в живот. Хлынула кровь, и тело Сорделла дико изогнулось, стараясь заставить рану затянуться. Некромант ударил поглощением души уже по Елене, но она встретила его целительскими оберегами, ослабившими штурм. Однако эта атака была столь яростной, что Елене не удалось остаться невредимой: она почувствовала, как кожа на ее лице становится сухой, а волосы истончаются подобно лишенной влаги траве. Вызывающе крикнув, Елена обхватила рукоять меча покрепче и всем телом налегла на ее яблоко, воткнув клинок Сорделлу в грудь и пронзив его сердце. Некромант заколотил руками по земле, и кожа на его лице начала облезать, обнажая мышцы, сухожилия и сосуды, пульсировавшие красным и гнойно-желтым. Сорделл взвыл.

– Отрубите ему голову! – заорала Елена. – Отсеките ее!

Сорделл попытался дотянуться до нее, схватившись за меч. Его сердце было пробито, однако тело, подпитываемое некромантией, продолжало бороться. Светящаяся фиолетовым рука схватила ее за горло. Она сжалась, и Елена почувствовала себя так, словно у нее из вен вытягивают кровь. Елена сопротивлялась его атаке, но энергия уже вливалась в руки Сорделла, оживляя его.

– Убейте его! – прохрипела она.

Клыки заклинания некроманта продолжали вытягивать из Елены энергию. Сорделл безумно ей улыбнулся. Его тело продолжало восстанавливаться, несмотря на все ее усилия.

Раздался яростный крик, и серебристый клинок перерубил шею Сорделла. Меч врезался в камень и раскололся. Ужасное лицо некроманта исчезло, и его лишенный плоти череп откатился в сторону. Елена упала на колени над его телом, опираясь на клинок, все еще пронзавший его сердце. Ее руки выглядели старыми и напоминали узловатые ветки. Она чувствовала себя опустошенной, сломленной. Ей потребовались неимоверные усилия даже просто для того, чтобы взглянуть на Лоренцо, стоявшего рядом с ней со сломанным мечом в руке.

– Лори… – вырвался из ее горла сухой хрип.

Рыцарь отступил назад, поднимая руку. Боже, насколько же все плохо? Позади него Лука пятился от мертвого Артака. На месте лица в голове джхафийца зияла дыра. Не будь у Елены щитов и целительного гнозиса, с ней произошло бы то же самое. Повсюду звонили колокола и слышались крики.

У Луки отвисла челюсть.

– Донна Елена!

Он указал на голову Сорделла.

Елена успела заметить, как изо рта черепа некроманта выползает восьмидюймовая многоножка. Она подняла свою узловатую правую руку и послала в насекомое слабую гностическую стрелу, но ее движение было слишком медленным; омерзительная тварь метнулась к обломкам и скрылась из виду. Проклятье!