– Рамита! – в дверь просунулась голова Гурии. – Лорд Мейрос сегодня рано. Вставай, одевайся. Надень сари – это даст тебе больше времени. Я сказала ему, что ты принимаешь ванну, чтобы освежиться.

Девушка ушла, а спустя несколько мгновений Рамита услышала, как она приветствует хозяина внизу потоком болтовни.

Выбрав желто-оранжевое сари, Рамита позволила терпению, требовавшемуся для того, чтобы правильно задрапировать наряд, успокоить себя. Заколов волосы, она уже собиралась выйти из спальни, когда туда, хромая, вошел Мейрос.

Девушка сделала реверанс, стараясь выглядеть довольной.

– Повелитель.

– Жрецы больше не придут? Слава небесам. Меня уже начинало тошнить от их вида. – Подойдя к ней, он коснулся ее щеки. – Возможно, ты покажешь мне, что они сделали?

Неуверенно улыбнувшись, Рамита вздохнула и попыталась притвориться говорливой Гурией. Сопроводив мужа во внутренний дворик, она показала ему святилище. Воздух наполнял запах свежих плюмерий и розовых благовоний – Гурия с Джаем обо всем позаботились, пока они с Казимом были в постели. Девушка объяснила магу, что означал тройной идол: Сивраман был символом Смерти и Перерождения, Парвази – почтительной женщины, а Ганн – удачи. Рамита поняла, что ей приятно в кои-то веки оказаться в роли той, кто несет знания, а не ученицы, в то время как Мейроса, похоже, ее рассказ действительно заинтересовал.

– Повтори-ка, что это такое, – сказал он, указывая на Сив-лингам.

Девушка залилась краской.

– Фаллос символизирует… эм… мужскую силу Сива. Вульва вокруг него – это йони[16] Парвази. Они… эм… несут плодовитость.

Маг сухо хохотнул.

– И какие подношения требуются?

– Паста из яйца, кардамона и киновари. Муж льет ее на фаллос, а затем жена, становясь на колени вот здесь, пьет ее, пока она стекает по этому каналу.

Ошеломленно подняв бровь, Мейрос позвал Олафа:

– Яйцо, пожалуйста, а также кардамон и киноварь. И поторопись – возможно, именно этот час несет удачу.

Рамита произносила перед мужем слова молитвы со стеснением, однако он не смеялся; маг собственноручно приготовил пасту и вылил ее на фаллос. Встав на колени, девушка выпила желток, пламенно молясь, чтобы скрыть свой страх перед тем, что он каким-то образом узнает о содеянном ею сегодня утром. Но Мейрос лишь поставил ее на ноги, помазал ее руки пастой и поцеловал в лоб.

– Как я понимаю, омалийцы, в отличие от ранних солланцев, не считают, что удачу несет совокупление в их храмах?

Рамита настороженно взглянула на него:

– Нет!