Аларон сердито зыркнул на него:
– Я пытался навсегда забыть это имя. Спасибо за то, что разрушил три месяца упорного труда.
– Попробуй руну стирания памяти, – предложила Цим. – Судя по всему, они очень эффективны. – Она заглянула в записи Аларона. – У твоего Рогиния говорится, как ее накладывать?
– Нет, он просто описывает ее действие. – Аларон постучал по пустому бокалу. – Сам вид руны не значит ничего. Это просто символ гностического эффекта, точно так же, как буква в алфавите – символ звука. Работать гнозис заставляют воля и ментальная подготовка. Так что рисунок, по сути, не значит ничего.
– Тогда почему он вообще появился? – спросила Цим.
Откинувшись назад, Аларон уставился в потолок.
– Хороший вопрос. Почему бы нам не подумать,
– Подумать-то можно, – устало произнес Рамон. – Мы пытались понять, что это за символ и каков его эффект, так отчего бы не попробовать разобраться в том, почему Лангстрит его начертал? Согласно официальным версиям, у генерала случился нервный срыв после окончательной сдачи Роблера в Неббской долине, но согласно дипломной работе Аларона, он бесцельно бродил по нижнему городу, после чего был арестован и исчез. Если его память стерли, то это, предположительно, случилось до его ареста. Но почему?
Аларон поднял руку:
– Потому что он знал о Скитале Коринея.
Рамон закатил глаза:
– Опять ты со своей треклятой дипломной работой…
Цим наклонилась вперед:
– Нет, Рамон, мы должны хотя бы взвесить подобную возможность: скажем, он знал, где была Скитала, а когда он сдался, кто-то стер ему память, чтобы убрать из нее это знание.
– Зачем бы им делать такое? Разве они не хотели узнать, где она?
– Возможно, они это и сделали, а затем стерли его знания, чтобы остаться единственными, кто ими обладает.
– Ты очень хитроумна, – одобрительно произнес Рамон.
– О, спасибо, сир.
Аларон задумался: