– Разве это было так плохо, Элла?
Голова Елены кружилась, а вся ее сила куда-то улетучилась.
– Но Гурвон…
– Элла, враг на меня уже нацелился, и мы оба это знаем. Чего ты на самом деле боишься?
Лоренцо отпустил ее.
– Елена, говори прямо: ты примешь мою любовь или нет?
Елена едва стояла на ногах.
– Лори, ты знаешь шутку о дикобразах? «Как дикобразы занимаются любовью? Очень осторожно». Мы, маги, как дикобразы. Я в два раза старше тебя, но в жизни занималась любовью всего с двумя мужчинами. Первый был мальчишкой – тогда нам обоим исполнилось по семнадцать. Вторым стал Гурвон. – Она опустила голову. – Перепихоны на заданиях я не считаю, потому что это – не любовь.
Рыцарь пристально вглядывался в ее лицо. Его собственное лицо то становилось хмурым, то прояснялось, так, словно он силился ее понять.
– Элла…
Елена прервала его, отчаянно желая, чтобы он действительно ее понял.
– Даже с Гурвоном мы оба яростно защищали свой разум. Меня пугает мысль о том, чтобы остаться с другим человеком обнаженной – в значении «лишенной защиты». Я убивала магов-мужчин, позволяя им овладевать собой, чтобы проникнуть сквозь их защиту. И я боюсь, что кто-то поступит со мной точно так же. Поэтому не думай, что я с тобой играю. Мои страхи – настоящие.
Он понял, и та теплота, которую она к нему испытывала, стала еще сильнее.
– Елена, я слышу тебя, но я – не маг и не представляю для тебя угрозы. Совсем наоборот. – Лоренцо погладил ее по волосам. – Мое сердце – в твоих руках. Я пойму, если ты вернешь мне его, так им и не воспользовавшись.
От его бескорыстия перед глазами Елены все поплыло.
– Спасибо тебе, Лори. – Она закусила губу, разрываясь между чувством долга и желанием. – Прошу, давай поговорим обо всем через несколько недель. Сейчас столько всего происходит, что я должна сохранять голову ясной. Пожалуйста.
Рыцарь поклонился:
– Ты дала мне надежду, Элла. Спасибо.