– Ты голодна, госпожа? – спросила ее Тарита.
– Не особо, – призналась Елена. Она вылила воды себе на голову, наслаждаясь ощущением обволакивавшей ее влажной теплоты. – Наверное, должна была бы быть, но я слишком устала, чтобы есть. Позавтракаю утром.
Выкупавшись, она приняла полотенце из рук Тариты.
– У тебя красивое тело, госпожа, – заметила та. – Очень сильное и атлетичное.
– Но не ахти какое с точки зрения женственности, – ответила Елена, вытираясь.
– Думаю, твои формы удовлетворили бы любого мужчину, – предположила девушка со свойственной ей прямотой, приводившей Елену в смущение. – Лоренцо ди Кестрии твое тело нравится?
–
– А я точно не знаю. Лет пятнадцать, наверное. У меня уже начались месячные. – Она хмыкнула. – А что?
– Просто любопытно. – Не дававшая Елене покоя, но все никак не желавшая окончательно сформироваться в голове мысль вновь скользнула по краю ее сознания. – Тарита, как ты оказалась в том сундуке, когда Горджо начали убивать слуг-джхафийцев?
– Ты уже спрашивала меня об этом, госпожа. Я увидела, что происходит, и спряталась.
– Где? Ты ведь не провела в этом сундуке весь день?
– А почему нет? Солдаты заходили туда всего один раз, и они спешили. Я боялась, что они меня найдут, но затем пришел офицер и увел их. После этого все было тихо.
Наконец Елена поняла, что ее так тревожило.
– Кто запер тебя в сундуке, Тарита?
Девушка замерла, и Елена инстинктивно оградила себя щитом на случай, если она проявит агрессию. Впрочем, боялась Елена зря: Тарита, захныкав, попятилась назад.
– Я не причиню тебе вреда, девочка, но я должна знать, – твердо сказала Елена.
Тарита упала на колени:
– Прошу, госпожа… Я собиралась сказать тебе, когда буду в безопасности, честное слово. – Сделав глубокий вдох, она взглянула на Елену. Даже темная кожа не могла скрыть того, как она побледнела. – Это была Порция, госпожа.
– Порция?