Трое молодых людей посмотрели сначала на стражника, а затем друг на друга.

– Так что вы предлагаете? – спросил Рамон.

Мюрен задумчиво взглянул на них:

– Мое предложение заключается в следующем: я защищаю вас от Вульта. Помогу вам вернуть генерала, и если, сделав это, мы не найдем Скиталу, то оставим все как есть. Возвращения моего обожаемого генерала было бы достаточно. Возможно, он даже вновь станет публичной фигурой, избавив нас от власти Вульта и всего того, что он собой олицетворяет. Если так – то я в полном его распоряжении. Если же Скитала найдется, то клянусь, что не попытаюсь ее забрать. В ответ прошу вас отдать ее генералу и принять от него награду. Я знаю его как честного и разумного человека. Если мы договоримся, я поклянусь чем угодно: своей честью, своим амулетом, любой священной книгой. Чем угодно. Но прошу, позвольте мне помочь вам.

Какое-то время они молчали. Лангстрит посмотрел на Мюрена так, словно слегка им заинтересовался, однако в его глазах по-прежнему не было ни намека на узнавание. Рамон с нейтральным выражением лица задумчиво чесал себе уши. Во взгляде Цим читалась безмятежность – она явно была согласна с капитаном стражи.

– А если мы ее не примем? – спросил Аларон.

Мюрен посмотрел на него:

– Если вы не желаете моей помощи и готовы рискнуть попасться Вульту, то что я могу сделать? Не в моей природе заставлять вас. Но молю, не делайте этого. Белоний Вульт не похож ни на кого из тех, с кем вам доводилось встречаться. Он – безразличный и своекорыстный генерал, но еще он – настоящая змея во всем, что касается интриг, и смертельно опасный дуэлянт. У него есть друзья на самом верху – даже в Палласе. Вот кем является этот губернатор: рукой Палласа в Норосе. Он никогда не прощает неуважения, и его враги долго не живут. Это касается и меня. Как только мой срок на посту капитана стражи закончится… Если он знает о ваших поисках, он найдет вас. Это будет для него важнее чего бы то ни было еще. Он прервал свою миссию в Гебусалиме, чтобы вернуться сюда. Он понимает, что на кону.

Сделав паузу, чтобы дать время трем молодым людям осмыслить свое предупреждение, Мюрен продолжил:

– Твои отец и мать, Аларон, знают меня, как и отец Цимбеллеи. И я знаю твою тетю Елену. Какое-то время я даже был в нее безответно влюблен. Молю тебя, пожалуйста, поверь мне.

Аларон почувствовал, что все взгляды устремились к нему. На него смотрел даже Лангстрит. «Почему все сводится на мне? – сердито подумал юноша. Он потер лицо. Кожа была немытой и зудела от пробившейся щетины. – Какой у нас выбор? Мы уже увязли в это по самые уши. Играем в охотников за сокровищами, однако сокровище нас же и уничтожит. И я не могу прятаться здесь всю оставшуюся жизнь».