35. Пожирательница душ и убийца

Язычники

Для всех религий иноверцы являются язычниками, врагами, само существование которых ставит душу под угрозу, поскольку раз язычники могут существовать без Бога, их пример подрывает основы веры. Поэтому все религии находятся в состоянии войны с теми, кто их отрицает. Амтехцы, по крайней мере, честны в своем желании перебить всех язычников. Кориане произносят банальности о терпимости, однако убивают точно так же.

Гебусалим, континент Антиопия

Джумада (майцен) – акира (юнесс) 928

2–1 месяц до Лунного Прилива

Стоя на коленях, Казим в одиночестве молился в самом большом Дом-аль’Ахме Гебусалима. Простираясь на полу, он просил Ахма о прощении и благословении. До него начал доходить масштаб его задачи. Тренировки никогда не были просто игрой, но и реальностью их не назовешь. Идеально нанести засчитывавшийся как смертельный удар деревянным ножом было вовсе не тем же самым, что вонзить стальной клинок в сердце человека.

Под высоченными сводами зазвучало эхо шагов. Развернувшись, юноша увидел Рашида, Джамиля и Гаруна, направлявшихся к нему. Несмотря на запрет на ношение обуви в амтехских храмах, они были в сапогах. Казим отчасти возмутился этим тонким жестом пренебрежения со стороны Хадишахов, однако чувство тревоги напомнило о себе куда сильнее. Время пришло?

Казалось, он готовился вечность, целыми днями тренируясь, принимая пищу, молясь и забываясь сном. Этот цикл был подобен какому-то кошмарному колесу, которое все никак не хотело останавливаться. Единственным человеком, которого он видел ежедневно, был Гарун, тихо читавший ему отрывки из священных текстов, посвященных самопожертвованию, нанесению необходимых ударов и злу неверия. Теперь Казим смог бы процитировать их и в обратном порядке: «Один Бог Ахм. Неверному нет спасения». И он воспринимал эти слова как вершину справедливости; лишь убив Антонина Мейроса, он сможет освободиться. Лишь принеся смерть, сможет вновь зажить где-то далеко, и там будут только Рамита, он и их дети.

– Казим, – произнес Рашид. – Пойдем.

Он отвел их в одно из укрытий Хадишахов, которое было обустроено глубоко под домом какого-то торговца, возвышавшегося поблизости от золотого базара. Их впустили сразу же, не задавая вопросов. В городе бурлила преступная жизнь. Это был мир торговцев опиумом, азартных игр и денег, процветавший, разумеется, во славу Ахма. Хадишахи правили этим миром, а Рашид возглавлял Хадишахов. В глазах всех, кто узнавал его, можно было заметить диковинную мозаику из страха и почтения. Казим задумывался, какую роль Рашид играет публично; с момента своего прибытия в Гебусалим он практически ничего не видел и не слышал, а Хадишахи спрашивали не больше того, что им говорили.