Казим вытаращился на нее. Рашид никогда не упоминал ни о чем подобном.

– Мы знаем, что амброзия на нас, так называемых Отвергнутых, не подействовала. Возможно, ее формула содержала ошибку, а быть может, какой-то неизвестный элемент в нас самих замедлил процесс, оставив нас с гностическим потенциалом. Чтобы получить его в полной мере, требовался стимул: душа, наполненная гнозисом.

Мысли бешено вертелись в голове Казима. Он начинал понимать.

– Мои Отвергнутые собратья, отчаянно желая получить гнозис, последовали моему примеру. Но найти умирающих магов было не так-то просто. В отчаянии, некоторые обернулись друг против друга, и, к моему горю, это сработало: трансформацию можно было запустить и поглотив душу Отвергнутого. Поглощение душ обычных людей восполняло наши силы, однако оно не могло пробудить гнозис. По сути, нам приходилось убивать, чтобы получить силу.

Казим смотрел на нее с болезненным восторгом. Она сказала мне называть ее «бабушкой».

– Узнав о нас, маги пришли в ужас. Они называли нас «Доккен», «Пожирателями душ», «Скиомантами» и многими другими именами. Была объявлена чистка, а те немногие из нас, кто уцелел, начали скрываться. Мы скрываемся с тех самых пор.

– Ты и правда моя прабабушка? – спросил Казим со страхом.

– Добавь еще несколько «пра-», мальчик, – ответила Сабель. – Я бежала сюда на одном из первых воздушных кораблей, сотни лет назад.

Сотни лет… Ахм, смилуйся! Несмотря на свое бешено колотившееся сердце, Казим заставил себя думать. Он вспомнил то, что ему говорили о магах.

– Но с поколениями кровь должна была стать слишком жидкой…

– Здесь все работает тем же образом: у тебя одна шестнадцатая магической крови, так что твой гнозис слаб, но не слишком. Ты станешь Скиомантом, если у тебя есть на это воля.

Юноша со вздохом отпрянул.

– У меня ее нет, – сказал он, задыхаясь. – Я не желаю ваших даров Шайтана.

Всю свою жизнь я хотел быть лишь хорошим человеком, счастливо живущим вместе с Рамитой.