Елена сидела на полу, прислонившись спиной к стене и глядя на затухающую жаровню. Прикованная к противоположной стене Монетка тревожно спала. Елена укутала гермафродита одеялами от холода и чтобы вернуть ей хоть какое-то достоинство.

«Кор всемогущий, это – ребенок Матери Империи», – подумала она, все еще силясь осознать то, что услышала. Монетка – изначально, несмотря на свой гермафродитизм, названная Иветт, – была тайным ребенком, о котором знали лишь несколько посвященных. Вероятнее всего, она родилась уродом с дефектами в результате инцеста: ее отцом был умерший брат Луции Анри Фастериус; семья прятала ее, чтобы избежать позора. Однако Монетка являлась магом огромной и очень редкой силы, слишком ценным, чтобы просто от нее избавиться.

Елена оказалась права: Монетка подменила Солинду, но потеряла контроль над собой во время секса с Фернандо Толиди и убила его, чтобы сохранить свой секрет. Она утверждала, что не знает ни того, жива ли настоящая Солинда или нет, ни планов Гайла. Неудивительно – она, по сути, была устранена из игры. Но теперь… Каким же предметом для торга она стала! Попав в нужные руки в Палласе, эта информация может привести к полному краху династии Фастериусов-Сакрекёров.

У Елены голова шла кругом от всех открывавшихся возможностей. Ночь тянулась медленно. Елена приказала заложить кирпичами окна башни, чтобы помешать воздушным магам проникнуть в нее, и наложила обереги на всю каменную кладку на случай, если кто-то просто попытается начать обстрел. Дверь была защищена и оберегами, и рунами, и гностическими ловушками. Сейчас Нефритовая башня являлась самым защищенным местом во всей Брохене. Впрочем, кто знает, какие ресурсы были у Гурвона?

Шли часы. Елена чувствовала, как заходит луна, и ощущала далекую пульсацию силы, сопутствовавшую рассвету; солнце вот-вот должно было взойти, а враг по-прежнему не сделал ни шага. Возможно, Гурвон все же не знает, что Монетка здесь? Возможно, в этот раз я действительно опередила его на шаг?..

На лестнице раздались шаги. Дверная ручка повернулась. Встав, Елена подошла к двери.

– Сэра?

Дверь открылась. Это была не Сэра. Перед ней стояла фигура в мантии, опиравшаяся на посох с навершием в форме креста – знак великого магистра Инквизиции. Мягкое лицо мужчины ничего не выражало. Он осмотрел комнату, хотя его шея при этом не двигалась, а взгляд не отрывался от Елены.